— Ну что поделаешь, вы помните нашу игру — это самое главное. У вас самих очень здорово получается, — Лета улыбается музыкантам и начинает отвечать мне: — Мы с ребятами иногда решались что-то публично сыграть, а Боря и Лёня, получается, были в числе наших слушателей. Тот кавер, что они сейчас сыграли, когда-то записал Боря Ю, а потом мы вместе с ребятами его исполнили. Правда тот симфонический кавер на «Перемены» совсем не наш, мы просто его переиграли… Упростили оркестровую версию и сыграли под фанеру. Там ведь минимум два барабанщика должно было быть, а я одна никак бы не справилась. Мы записали некоторые партии отдельно и пустили их во время живого исполнения.
— Как тесен мир, — улыбаюсь я, ненадолго замолкая.
— В общем, спасибо вам, ребята. От души спасибо, - сияет Лета
— И вам! Вы с Ю и ребятами нас вдохновили. Мы стали играть регулярнее…
— Учиться новому, — добавляет Боря.
— Да! Уже тройку лет учимся играть и думаем что-нибудь инструментальное записать, если денег поднакопим.
— Очень похвально! Вот как раз мы вам помогаем! И я передам ребятам ваши благодарности, им будет приятно…
— Спасибо большое!
— А вы выступаете где-нибудь? — спрашивает Лета.
— Только здесь, да в кругу друзей, — отвечает Лёня.
— На квартирниках?
— И на них тоже, бывает, но неоплачиваемых, — улыбаясь, машет рукой Боря. — Так, с друзьями поём. Немного импровизируем.
— Вас недооценивают, вы очень хорошо играете. Так чисто, хотя вагон заметно качает.
— Спасибо… А-а… — заминается Лёня.
— Я Виолетта, а это Алексей, но можно звать нас Лета и Лёша.
— Честно, для нас встретить таких благодарных как вы слушателей — первый раз в жизни. В следующий раз попробуем слабать ещё что-нибудь из универского…
— Будьте увереннее, ребят. Спасибо Вам большое!
— Удачи вам, — улыбаюсь я, пожимая им руки.
— Спасибо! — почти одновременно отвечают они, и почесав затылки, убегают в следующий вагон.
Комментарий к Лёня и Боря
Кавер, который исполнили Лёна и Боря в нашей реальности называется: “Кончится лето acoustic cover” (трек длится 2:35). Автора, к сожалению, не знаю, но если кто-то знает, прошу! напишите в комментариях!
Кавер “Перемен”, о котором упоминает Лёня - “Симфоническое кино - Перемен!”.
P.s. Если очень интересно послушать - пишите в ЛС.
P.s. Ссылки на треки не прикрепляю во избежание нарушения правил КФ.
========== Клубника луговая ==========
Мы выходим на станции уже вечером, около семи часов. Лёгкий ветерок и яркое солнышко тепло встречают нас. Уходящая электричка стучит всё тише и дальше.
Свободно вздыхая чистый и вкусный воздух, мы слышим крик петуха и стрёкот кузнечиков. И тихо смеёмся.
Вокзал расположен на холме. На его территории всего одно здание, ещё досоветское, но удивительно хорошо сохранившееся. Несколько лет назад его и ближайшие территории заметно облагородили, так что теперь к вокзалу удобно подъехать буквально со всех сторон. Вокруг много места для автомобилей, легко спуститься и подняться на каждую из двух здешних платформ. Рядом со зданием, вдоль путей обустроили маленький скверик со скамейками и клумбами. Даже две аллейки из сосен и голубых елей.
— Складывается ощущение, что мы не на российской станции, а немецкой. Так всё аккуратно и чисто. Мило, но при этом строго, ничего лишнего.
— По сути так и есть. Ремонтом занималась немецкая фирма, владеющая здешним карьером. Добывают камень и песок… В прошлом году немцы и совхозом занялись. Столько полей теперь обрабатывается. Зато у людей есть работа, и они хотя бы не бухают дни на пролёт.
— Повезло им, наверно, — неуверенно заключает Виола.
— Некоторым обидно, что всем владеют немцы, но даже самые безнадёжные ребята им благодарны. Хотя, может быть, я приукрашиваю. Все эти истории до меня только от родственников доходят.
Обойдя здание вокзала, начинаем спускаться вниз — на южном склоне холма раскинулся мой родной посёлок. В детстве я приезжал сюда по два, три раза в год. На неделю осенью или зимой, а летом на целый месяц. Когда-то у меня здесь были друзья, когда-то тут жили бабушка с дедушкой, но теперь здесь остались лишь красота и волшебное умиротворение, которыми мне до сих пор жизненно необходимо заряжаться.
Каждый раз, когда сюда приезжаю, тянет выйти в поля, в лес, к дальней деревне, или куда-нибудь поближе, к озеру. Там, на берегу речки, начинающейся с родника и питающей озеро, стоит ещё одна деревушка, совсем малюсенькая, в несколько дворов. На окраине посёлка, где сейчас совхоз — совсем ровные поля, за которыми, чуть поодаль, через пару рощиц и диких полей, растёт другой лес, большой, дикий и глухой.
Где-то за ним пустует и разрушается усадьба, последний хозяин которой в дни революции спрятал в этом лесу своё состояние.
Куда популярнее в округе легенда о том, что в этом лесу водятся злые привидения, которые пугают и мучают до смерти заплутавших путников. Местные жители просто пугают этими сказками детей, чтобы те не напоролись в лесу на диких зверей. Лис, зайцев, сов и лосей мы вместе с дедом видели. И люди там даже при мне ещё пропадали.
По правой границе посёлка, пересекая территорию совхоза, идет сквозная дорога, соединяющая областные центры. Справа от неё в моём детстве была только дорожка и большой заброшенный стадион, а теперь, откуда ни возьмись, появились целых три новых улицы. Там приезжие и наследники старых жителей обустроили себе симпатичные коттеджи. Один из них за высоким забором, за высокими густыми елями больше похож на небольшую усадьбу, и кто там живёт — совершенно не ясно.
В самом посёлке большое пространство занимают тихие улочки с частными домами: иногда парными, иногда новыми, иногда советскими. На некоторых улицах, и в частности, на Центральной и Госпитальной стоят жилые пятиэтажки, больница и школа.
Мы проходим вдоль железнодорожных путей, отдаляясь от стадиона, обходим ряды гаражей, и поворачиваем в сторону моего дома.
— Лёш, — зовёт меня Лета.
— Аюшки?
— Покажешь мне важные для тебя места?
— Хорошо. Только отдохнём с дороги и поедим.
— А в магазин надо?
— Ох, ёлки. И правда, — расстраиваюсь я. — Ещё же готовить.
— Не грусти. Завтра погуляем.
…
— Вот скажи, зачем тебе жена, если ты сам так ловок на кухне? Ты вчера так здорово руководил, что мне совсем не хотелось встревать, — расхваливает меня Лета за завтраком.
— Как это зачем? А посуду мыть? А полы?
— Ладно полы, — пожимает плечами девушка, ухмыляясь. — Но посуду… давай по очереди, а то я себе все руки сотру.
— Как пожелаешь, — киваю я, едва не смеясь.
Чем больше смотрю на неё, тем сложнее дышать — шутки хоть как-то спасают от перенапряжения. Не знаю, куда деть руки, чтобы унять дрожь — двигаюсь резко и угловато.
Лета без стеснения смотрит мне прямо в глаза, слепит горящим, лукавым взглядом — всё замечает, но молчит.
— Когда в поход? — улыбается коротышка. — Клубнику собирать.
— Прямо сейчас. Хорошо, что вчера еды наготовили. Надо по лоткам рассовать и вперёд.
…
Как только она понимает, что нам необходимо пройти добрый десяток километров сквозь поля, лесополосы и даже ручьи, чтобы дойти до заветной опушки, она начинает смотреть на меня умоляющими о пощаде глазами и шептать разнообразные нежности. Но я неумолим и туп, поэтому мы идём дальше, а я думаю, как потом буду её задабривать.