- Почему ты не женишься на этой девушке? - без обиняков задал вопрос Джереми. - Вы просто созданы друг для друга.
- Хочешь верь, хочешь нет, но Тиа отказывается выходить за меня, грустно проговорил Бен.
- Неужели она отвергла твое предложение? - Удивлению Джереми не было предела. - Я считал, что это ты раздумал жениться на ней.
- Ты можешь в это поверить? Тиа - единственная женщина, которой я сделал предложение. Я предложил ей выйти за меня замуж только для того, чтобы облегчить ее положение, но она предпочитает быть моей любовницей, но не женой.
- Сдается мне, что это чертовски гнусная причина, чтобы делать предложение, - укоризненно заметил Джереми. - Возможно, Тиа не хочет иметь дело с мужчиной, который уверен, что брак - что ловушка для идиотов. Наверное, она думает, что ты будешь отвратительным мужем.
- Чем бы она ни руководствовалась, она меня не хочет, вот и весь разговор. Я больше никогда не сделаю ей предложения.
- А что будет, когда вы приедете в Новый Южный Уэльс?
- Не знаю - понурил голову Бен. - Проклятие! Я ничего о ней не знаю. Вся ее жизнь - сплошная тайна.
- Разреши дать тебе совет, - осторожно начал Джереми. Он понимал, что лезет не в свое дело, но его оправдывала уверенность в том, что Бен и Тиа идеально подходят друг другу. - Нам предстоит еще много долгих недель плыть до Австралии. Думаю, сейчас самое удачное время заставить Тиа все тебе рассказать. Вдруг она просто стесняется или стыдится своей прошлой жизни и потому не хочет о ней говорить.
- Тиа стесняется? Ха! - Бен хрипло рассмеялся. - Эта девушка упрямее любого из нас. Насколько я ее знаю, она никогда не испытывает стыда. -Бен покраснел, вспомнив, в каком был шоке, когда обнаружил, что она девственница.
- Ты будешь последним дураком, если ее отпустишь, - заключил Джереми и ушел, оставив приятеля размышлять над его словами.
Когда Бен вернулся в каюту, на его лице была написана такая решимость, что Тиа заволновалась.
- Ты доверяешь мне?- спросил Бен, пристально глядя на нее.
- Не больше, чем любому другому мужчине.
- Мне кажется, настало время рассказать правду о себе.
- Нечего рассказывать. Ты знаешь все, что тебе положено знать.
- Думаю, что нет. Что это за негодяи, которые пытались тебя похитить? Я терпеливо ждал, что ты сама все расскажешь. Но, как я сейчас понимаю, это не входит в твои намерения.
- В моей жизни нет ничего интересного, - пробурчала Тиа, отводя взгляд.
- Посмотри на меня, Тиа, - попросил Бен, беря ее за подбородок. - Я никому не позволю обидеть тебя. Как ты думаешь, почему я взял тебя с собой?
Если бы Тиа хотела честно ответить на этот вопрос, она бы сказала, что Бен испытывает к ней чувства, гораздо более сильные, чем хочет себе в этом признаться. Но в последний момент испугалась правды и потому ответила так:
- Ты хотел иметь рядом с собой любовницу. Бен закатил глаза:
- Господи, Тиа, если бы мне нужна была просто любовница, я не стал бы бегать по Лондону, чтобы ее найти. Пойми, я не мог уехать, зная, что тебе грозит опасность. Поэтому и взял тебя с собой.
Тиа не поверила. Бену нравится заниматься с ней любовью, бот он и изображает из себя благородного человека. Он испытывает к ней жалость, а кроме того, непонятно почему вбил себе в голову, что обязан ее защищать. А поскольку в Австралии это сделать легче, взял ее с собой. Эти мысли не прибавили Тиа оптимизма, и она решила не раскрывать Бену правды о своей жизни.
- Не вижу никакого смысла рассказывать тебе о своих проблемах. В Австралии мы расстанемся, и каждый пойдет своей дорогой.
- Как ты намереваешься выжить в незнакомой стране? Будешь лазить по карманам? Воровать?
- Я буду работать. Я молодая, сильная и смогу о себе позаботиться. Возможно, накопив денег, вернусь в Англию.
- Работать? Как бы не так! Ты плохо знаешь Австралию. Работа там предоставляется только заключенным, которые решили остаться в стране навсегда. Пока не истечет срок их наказания, им дают кров и снабжают продуктами, а после освобождения им придется рассчитывать только на себя.
Тиа помрачнела. Если она не сможет работать, как она будет жить?
- Ты сможешь добывать средства к существованию только своим телом. Другой работы у тебя не будет.
- Ты, проклятый осел! - возмутилась Тиа, налетев на него с кулаками.
Бен перехватил ее руку.
- Я не хотел тебя оскорблять. Я просто пытаюсь тебе объяснить, что одна ты там не выживешь. Если ты будешь настаивать на своем возвращении в Англию, даже когда мы достигнем берегов Австралии, я помогу тебе сесть на корабль и дам достаточно денег, чтобы ты больше не жила на улице.
Бен старался говорить убедительно, зная, что никуда не отпустит Тиа. Он просто хотел ее успокоить.
- Мне не нужны твои деньги! Я смогу прожить и без них.
- Почему ты не хочешь выйти за меня замуж? Слова Бена болью отозвались в ее сердце.
- Потому что мы оба этого не хотим.
- Ты упрямейшая из женщин, каких мне только приходилось видеть. - "И в то же время самая красивая, страстная и желанная", - хотелось добавить Бену, но он промолчал.
Он был готов заниматься с ней любовью круглосуточно. Удовольствие, которое он при этом получал, нельзя было сравнить ни с чем. Он и не думал, что такое бывает. Без нее жизнь станет пустой и скучной. Он поступил опрометчиво, поспешив сделать предложение, так что ей придется долго ждать следующего.
- Ты и раньше меня так обзывал, - проворчала Тиа.
- Мы и раньше говорили об этом, - в том же тоне произнес Бен, - а результат все тот же. Я знаю о тебе не больше, чем в первую встречу.
- Именно этого я и добиваюсь, - твердо проговорила Тиа.
- Мне кажется, у нас нет желания вцепиться друг другу в глотки, только когда мы занимаемся любовью, - разозлился Бен. Почему она постоянно его провоцирует?
- Ты права, - согласилась Тиа.
- Тогда давай займемся тем, что у нас получается лучше всего.
Обняв Тиа за талию, Бен грубо притянул ее к себе, и от его жаркого поцелуя по ее телу разлилось пламя. Между ногами стало влажно. Стоит ему дотронуться до нее, и она сразу сдается. Неужели против Бена нет лекарства?
"Только одно, - нашептывал ей внутренний голос, - бежать, пока не поздно".
Глава 9
Новый Южный Уэльс, Австралия, 1819 год
Вскоре Тиа окончательно замкнулась в себе. Бен не мог добиться от нее ни слова, и это очень его тревожило. Она сделалась молчаливой, необщительной и пресекала любую попытку вызвать ее на откровенность.