Жемчуг выскользнул из ладони Грейс, когда она рассмотрела документ. «Долговая расписка Роуленду Мэннингу».
— Что ты сделал?..
— Надеюсь, ты не думала, что я позволю этому мерзавцу разрушить твою жизнь? Я убил бы его, Грейс, прежде чем позволил бы забрать твое состояние. И отправился бы на виселицу за это с удовольствием. Но я не позволю тебе жить в бедности из-за меня. Я уговорил Хелстона с Элсмиром пойти со мной к Мэннингу. Пока они стояли на страже, я ночью забрался к Мэннингу через окно, чтобы выкрасть расписку.
— О Господи, и?..
— А он меня ждал.
— И что?
— И я убедил Роуленда вернуть расписку.
— Каким образом ты сделал это, Майкл? — Грейс стало не по себе. — Может, ты забыл, что я встречалась с этим человеком…
— Я сказал ему, что он может взять мою голову, но не твое состояние. Во время нашего джентльменского спора я отобрал у Роуленда пистолет в тот самый момент, когда он выстрелил, отсюда и рана.
Грейс с трудом сглотнула.
— На звук выстрела появился Горди Лефрой. Он — мой старый приятель с тех самых дней, когда я был в подмастерьях у Мэннинга. Когда Роуленд приказал Лефрою принести вилы, чтобы убить меня, тот отказался. На самом деле он оказал мне огромную услугу. Он, наконец, нашел мужество рассказать Мэннингу правду, что я случайно убил Ховарда, который избивал лошадь в жестокой ярости, после того как проиграл мне огромную сумму денег. Я, услышав ржание лошади, зашел в стойло с вилами. Жеребец повернулся и встал на дыбы, очевидно, решив, что я тоже пришел его бить. Я поднял вилы, чтобы защититься, заставить лошадь поменять направление в воздухе, когда она увидела, что это я. Но сила, с которой лошадь ударила меня в плечо, отбросила меня на Ховарда Мэннинга. Горди все это видел, но ярость Роуленда, нашедшего брата почти при смерти, была настолько сильна, что он убил бы любого, кто осмелился бы возразить против его обмана. Я не виню Горди. Его бы уволили без рекомендаций и никуда бы не приняли на работу. Горди вместе с другими убедили меня бежать, даже вывернули свои карманы, чтобы помочь мне удрать. И все знали, что Роуленд будет винить меня и не станет слушать правду.
— Ох, Майкл, — простонала Грейс.
— Хелстон и Элсмир пришли вслед за Горди, остановились сзади и все слышали, даже изобличающую часть. Горди сказал, что Ховард как-то намекнул, что украл несколько лошадей из одной конюшни, чтобы набить свои карманы.
— Но как тебе удалось получить, от Роуленда долговую расписку?
— Хелстон с Элсмиром пригрозили, что все расскажут пэрам, от которых зависит дальнейшее процветание Роуленда. Тогда он смилостивился. Но перед этим нанес мне рану, которая оказалась глубже той, что, осталась от пули.
— Он, наконец, признался, что приходится тебе единокровным братом?
— Да. Господи, Грейс…
— Но почему ты не рассказал мне о своей встрече с Роулендом сразу же, как приехал сюда? — Грейс погладила Майкла по руке, видя, как печаль застыла в его глазах.
— Потому что я решил, что шанс убедить тебя выйти за меня замуж будет выше, если ты будешь думать, что у тебя только две возможности: либо жизнь со мной в скромных условиях в Бринлоу, либо — здесь в роли птичницы и молочницы. Я посчитал, что мои шансы на то, чтобы уговорить одну из богатейших и самых красивых женщин в Англии чинить мне одежду в Йоркшире, ничтожны. Только представь семейку негодяев, в которую тебе придется войти, когда мы поженимся.
— Какой же ты глупый, — дрожащими губами пролепетала Грейс.
— Я считаю, что должен быть с тобой абсолютно честен, и обязан предупредить тебя еще об одном.
— И что же эго?
— Договариваясь о возвращении твоей расписки, Роуленд настоял, что поведет тебя к алтарю в церкви, если мы поженимся. Он очень яростно намекал, что имеет право, поскольку обеспечивает приданое, и даже имел наглость предположить, что ты можешь предпочесть его мне. Еще он сказал, что ему понравился твой пыл, — наклонившись, добавил Майкл. — Представь, какая дерзость!..
— Похоже, у вас это семейная черта, — с улыбкой прошептала Грейс, изучая документ, который держала в руках. Мысль о том, чтобы снова обладать деньгами Шеффилда, не принесла ничего, кроме ощущения тяжести. — Майкл, что ты подумал бы, если бы я сказала тебе, что мне больше не нужны эти деньги? Если бы я сказала, что они никогда не приносили мне счастья?
— Я бы спросил тебя, — с серьезным лицом произнес Майкл, — что ты предлагаешь с ними сделать.
Грейс посмотрела через его плечо туда, где мальчишка одной рукой вел двух коней, а другой — маленькую девочку Лару.
— Я бы хотела использовать большую часть денег на восстановление твоего фамильного имения, а потом предложила бы Уоллес-Эбби сиротскому приюту. Дети могли бы жить в деревне, где им будет намного лучше, и куда мы могли бы поставлять хорошие продукты. Там у них все будет лучшее. Ох, Майкл… пожалуйста, скажи «да».
— Ты правда хотела бы так сделать? — с изумлением и одновременно с восхищением в глазах спросил Майкл, увлекая ее в тень крепкого дуба.
— Да, Майкл.
— Тогда ты должна это сделать, Грейс. Потому что ты сотворишь такое место, которое будет намного лучше того, какое я себе когда-то представлял.
— Что это за место?
Майкл повернулся проверить, куда она так смотрит из-за ствола дерева. Увидев, как вдалеке смеются вместе Джеймс с Ларой, он нежно привлек ее к своей теплой груди и прошептал:
— Это рай. Теперь я понимаю, рай там, где есть ты, любовь моя.
Грейс заглянула в золотистые глаза единственного мужчины, который дал ей возможность выйти за рамки тщательно организованной и упорядоченной жизни, и очень неуклюже притянула к себе его голову.
— После этих слов ты должен меня поцеловать.
— В этот раз я изо всех сил старался не торопить тебя, — ослепительно улыбнулся Майкл и вытащил из ее волос куриное перо.
— Но я хочу, чтобы ты поторопил меня.
Майкл смотрел на нее во все глаза, ожидая. Тогда Грейс взяла все в свои руки и, поднявшись на цыпочки, встретилась с его губами.
И тогда, только тогда Майкл позволил дать волю своим чувствам. Его губы дразнили, покусывая и лаская, руки скользили по телу, касаясь твердых холмиков груди. Ему надо было убедиться, что она до конца понимает глубину и широту его любви. Его любовь — навеки вечные.
Эпилог
«Дорогой мистер Браун!
Пишу вам, чтобы поблагодарить за новую любовь в моей жизни. Не знаю, как вам это удалось, но почти месяц назад в Хелстон-Хаус доставили очаровательного маленького щенка, которого я назвала Аттила. Пес покорил мое сердце, совершенно безрассудно, понимаете, несмотря на те чувства, которые я все еще храню к большим собакам моего покойного мужа. Люк говорит мне, что у его собаки есть Богом данный талант вытаскивать злобных барсуков из их нор, но если моя собачка поймет хоть что-нибудь из моего ночного бреда, она начнет охотиться за напыщенными кровожадными герцогами на их складах оружия. Однако прямо сейчас Аттила самым очаровательным образом сидит на моих коленях, а ночью спит в моей кровати.
Джон, я уверена, ты поймешь, как это тяжело признавать, но мое поведение этой зимой было совершенно неподобающим. И хотя настоящее извинение не предполагает оправданий, я умоляю тебя принять мое объяснение. Я никогда никому не говорила, почему чувствую такую ответственность, когда дело касается Грейс Шеффи, которая, если есть справедливость на свете, скоро станет леди Уоллес. Я умоляю тебя не рассказывать ей, но именно мой невыносимый муж убедил отца Грейс вложить деньги в тот проект иностранного канала, который с таким треском провалился. И… молодая бесприданница вышла замуж за старого Шеффи.
И Люк причинил Грейс еще больше горя, разорвав помолвку. На самом деле семья Хелстонов не принесла этой молодой леди, у которой такой великодушный характер, какого больше ни у кого нет, ничего, кроме страданий.
Когда ты оставил ее на дороге в разрушенном экипаже в разгар снежного бурана, я винила не тебя. Я винила себя. Я несла ответственность за то, что не завоевала ее доверия. В свой самый тяжелый час она обратилась к тебе, а не ко мне. И меня это ужасно огорчило. Я была настроена самым решительным образом, исправить то зло, какое семья Хелстонов причинила ей.