Янко поклонился, целуя сморщенную ладонь старика, поднялся, подмигивая Шайе, да и растворился в ночи. Старик же, вновь обратился к астропатке:
-Так чем и для чего ты поднимала корзину, раклы?..
-Силой своей, - неуверенно ответила Шайя. - Той, что осталась. Ее немного, но справиться она способна. Силой и умением. Умение требует опыта, но и его достаточно. Умением и умом. Ум, бывает, подводит, но в целом, неплох... А для чего? Для чего... Чтобы пользоваться тем, что в корзине, конечно.
Старик улыбнулся хлопая в ладони, кивнул довольно.
-На что пустишь ты бубенцы и струны, раклы, на что сердце и кровь пойдут? Любви ли твоей послужат? Гневу ли?
-Не мои это сердце и кровь, и им и любовь моя, и гнев мой ни по чем, - она повела плечами, подняла взгляд. - Мне. Мне они послужат. На мои нужды пущу.
Рассмеялся старик, хлопнул по коленям ладонями, замолк, думая.
-Молодец, девочка. Хорошо подумала. Верно ответила. Хороша ученица у сына моего младшего.
Пред ликом Воителя Баро тебя в семью ввёл, своей назвал. Да Воителю не нужна ты была. Янко взял тебя за руку, да ко мне привёл. Теперь я тебя в семью беру. Будешь ты Баро не жена, но сестрица по крови. Ему служишь как родичу, да служба родичу службы себе не отменит. Слушай его слова как старшего, да сама думай, ибо и опыт, и умение, и сила твои тебе даны, не ему. Идет Баро, дорог не видит. Сумел на ладонь сердце сияющее положить, да светом его с дороги тьму прогнать. Сумел кровь бурлящую заставить чужие жилы жечь. Вот только нет ему дорог - цели только. Идёт рядом с ним дая мэрибэн, глядит, чтоб ноги его на глотки врагов приходились, втаптывали да крушили гортани. Идет рядом с ним дая джиибэн, глядит, чтоб руки его защиту и благо дарили тем, кто нуждается в ней. То кровь его гневная, то сердце его доброе. И ты пойдешь. Не рядом, но чуть впереди. Ибо недосуг крови, да сердцу пути плести да дорогу указывать.
В семью тебя беру, о прошлом и думать забудь. Нет тебе ни греха, ни имени старых. Есть брат твой, наставник твой, да имя, что я тебе дам. Не раклы ты отныне, а Годявир, что на молве нашей значит - умница. А теперь бери корзинку, да ступай, куда знаешь.
И Шайя взяла корзину, оказавшуюся вдруг легкой, сделала шаг, обернулась, чтобы что-то сказать, но промолчала, уходя прочь и вырываясь из пут чужого сна. Переварить случившееся за секунды не удалось.
На выходе корзинка потяжелела на миг, сменила форму. Висела теперь в пальцах девушки плетенка из нитей, а в ней... Две души, да великое множество сигилл-хранилищ. Судя по всему, вернётся Дрекарус к Той, что Жаждет, выпитым досуха. Ибо вся его сила, за тысячелетия накопленная, теперь бубенцами да струнами стала.
Стоило ей поднять взгляд с подарка, уперся в спину пристальный взор, заставляя поверить, что ее видят. Девчонка развернулась на босых пятках, но встреченный ею взгляд глядел мимо. Поднявшийся на постели Индис глядел сквозь нее в стену, растерянно шевеля губами, массируя висок.
-Пусто... - Шептал капитан, будто пытаясь найти кого-то глазами. - Пусто-то как... где все? Нет никого...
-Я здесь, ангел мой. - Мурлыкнул рядом медовый голос, легла на лоб Индису мягкая рука. А Шайя не почуяла укола боли, глядя на это. Улыбнулась только. "Дая джиибэн." - хмыкнула девочка себе под нос. - "А я - Годявир. Язык сломаешь".
Договорила, да и канула по делам своим. Не держал ее больше поводок. Будто и не было его вовсе. раклы - девочка не из наших Бикхэритко сунэ - бродящая по снам Чёваханя - колдунья, ведьма Дая мэрибэн - Мать смерти Дая джиибэн - Мать жизни.