— Леночка, солнышко мое, — снял очки Зареба, — запомни раз и навсегда: не бывает в журналистике мелких тем. У нас тут недавно был один любитель глобальных проблем, все обвинял нас в мелкотемье. Мол, до каких пор вы будете писать об управдомах и водопроводчиках, продавцах и официантах? Где солидные проблемы? Где масштабность и обобщение? На всех летучках терзал наш отдел за мелкую и беззубую критику. Призывал выходить на уровень главков и министерств. И вдруг как-то прибегает и весь трясется от негодования. «Немедленно пишите фельетон! Все ваши проблемы ломаного гроша не стоят по сравнению с тем, что со мной произошло! Это должен быть материал века, такой, чтобы другим было неповадно! Негодяи! Бюрократы! Если вы не сделаете из них отбивную, я перестану уважать вас как фельетониста!» Оказывается, у него всего-навсего крыша течет. Но, конечно, в ту минуту для него это была проблема из проблем. Попробуй писать о глобальных вопросах, если тебе на голову льет..
Девушка улыбнулась. Кажется, Зареба ее убедил.
— Но я ведь и не требую, чтобы вы поручили мне что-то очень серьезное. Но это вот — примитивно. Ну, топчут люди траву, когда идут к этой дырке в заборе. Ну, директору парка приходится чуть ли не каждый месяц латать эту дырку. Вот если бы люди были сознательными и ходили через ворота, до которых всего полквартала! Ах, ах, ах! Такие проблемы сегодня, по-моему, даже для районного окна сатиры мелкие. А писать об этом в солидной газете… И тем более на полном серьезе проверять факты!..
— Факты, золотце, всегда нужно проверять на полном серьезе, — надел очки Зареба. — Ибо даже ту дырку в заборе можно рассматривать и под другим ракурсом.
— Под каким же, интересно? — прищурила глаза практикантка.
— А под таким, что люди, идя напрямик к автобусу или троллейбусу через дырку в заборе, вместо того чтобы тащиться лишний квартал в обход, экономят каждый раз пятнадцать, а то и двадцать минут. А если умножить эти минуты на количество ходок и на количество людей? Вот и возникает вопрос: не рациональнее ли сделать лишний вход в парк, чем ежемесячно латать несчастную дырку?
— Тогда, извините, Андрей Свиридович, можно глянуть на этот вопрос и с другой точки зрения, — сказала девушка.
— С какой именно?
— Например, мне удобнее, вернее, рациональнее зайти к вам в редакцию через окно, а не в дверь. Это тоже экономия нескольких минут. А если умножить эти минуты на количество моих возможных визитов, то представляете, сколько я смогу сэкономить времени!
— Наконец-то мы с вами пришли к выводу, что у самого, на первый взгляд, мелкого вопроса может быть много интересных аспектов решения. А что касается вашего замечания, то скажу вам так: рациональность без здравого смысла — это уже отклонение, если хотите, абсурд. Журналисту никогда не должно изменять главное — чувство меры…
— Сдаюсь, — сказала практикантка. — Тогда, наверное, вы и то письмо мне дадите, о котором вчера рассказывали?
— Конечно. Кстати, их можно объединить. Простите, Леночка. — Зареба повернулся к Несмачному: — Может, я дам вам газету с фельетоном? Пока вы прочтете его, мы закончим нашу беседу.
— Согласен, — кивнул Несмачный. — Давайте сделаем так.
Он быстро нашел на четвертой странице фельетон «Под маринадом». В нем речь шла о том, что многие рационализаторские предложения об улучшении городского транспорта Ревун маринует в ящике своего письменного стола.
— Чаю хотите? — предложил Зареба, когда ушла практикантка. — Не пожалеете. Как в лучших чайханах Средней Азии — и крепкий, и душистый!
— С удовольствием попью, — улыбнулся Несмачный.
Зареба достал из шкафчика кипятильник, чайник и стаканы.
— Такой напиток пить бы из пиал, — вздохнул он. — Но что поделаешь, придется из граненых стаканов…
Дверь резко распахнулась, и в комнату вбежал, тяжело дыша, пожилой мужчина. Плащ расстегнут, волосы растрепаны.
— Быстрее! Быстрее, товарищи!
— Что быстрее? Куда быстрее? — спросил его Зареба.
— Вот… Сейчас… — Задыхаясь, мужчина достал из кармана лист бумаги. — Немедленно дайте в номер. Я всю ночь не спал. Но все-таки закончил.
— Что закончили? — спросил его Зареба.
— Фельетон в стихах. Называется «Инопланетяне, вон из вашего города!». Еще не поздно в завтрашний номер?
— К сожалению, поздно, — сказал Зареба. — И вообще сейчас очень поздно. Редакция закрыта. А мы тут случайно засиделись. Так что приходите завтра, Внимательно прочитаем, прорецензируем…
— Зачем же тогда я так спешил? — в отчаянии произнес мужчина. — Скажите, зачем я здоровье тратил?
— Этого я уж не знаю, — ответил Зареба, выпроваживая посетителя из редакции.
Вернувшись, он устало опустился в кресло.
— Просто сил нет! И хочешь быть вежливым, да нервы не выдерживают. А с этим инопланетянином и вовсе меня замучили. Верят же люди таким идиотским слухам!
— А вы не верите? — спросил Несмачный.
— Я? Что вам сказать? У моего приятели была в жизни такая дикая история. Он как-то, чтобы попугать соседей, пошутил, что купил удава. Ему просто надоело их нахальство: лезли к нему с самыми невероятными просьбами. А он человек творческий, любил одиночество. Поначалу его рассказ всерьез не воспринимали. Пришлось ему прибегнуть к разным хитростям, чтобы поверили. Кое-кого удалось убедить, а те, в свою очередь, убеждали других, будто бы своими глазами видели в его квартире настоящего удава. Вот тут-то он и потерял покой, к которому так стремился. Посыпались жалобы во все инстанции, ему угрожали по телефону, его травили во дворе и на улице. На работе трижды создавали комиссии по проверке. И как он ни доказывал, что все это выдумка, фантазия, что он сам живого удава даже в зоопарке не видел, — никто не верил. Несколько его соседей в панике покинули дом, а остальные устроили ему такую жизнь, что хоть из квартиры не выходи. И вот один мастер-декоратор сделал ему синтетического удава. Он был так похож на настоящего, что к нему даже дотронуться было страшно. Собрал мой приятель всех соседей и на их глазах закопал удава в землю. Мол, смотрите, вы победили, я его уничтожил. Но и это не помогло. Поползли слухи, что у него проживает целое семейство удавов. А закончилось все тем, что как-то ночью он сам принял шланг от пылесоса за удава и закричал: «Спасайте!»…
— История, конечно, поучительная, — согласился Несмачный, — но в нашей, мне кажется, больше оснований для паники.
— Основания для паники всегда есть. Однако я во всем сторонник логики. Я слышал уйму этих «космических» историй, и все они, как статьи нашего заведующего отделом торговли и быта, похожи друг на друга, и ни в одной из них я не вижу логики. Во-первых, я не верю ни в каких гуманоидов, а во-вторых, если и допустить что-то подобное, для чего им, скажите, устраивать весь этот, извините, маскарад?
Зареба приготовил чай и, разлив его по стаканам, сделал несколько глотков.
— Сказочный напиток! — причмокнул он. — Значит, возвращаюсь к нашим барапам, Я хочу сказать, что все мы находимся под каким-то массовым гипнозом. Знаете, даже если просто полистать книжки по психиатрии, аналогий можно найти сколько угодно. Да бог с ними, с книжками! Вот к нам в редакцию приходил недавно один товарищ. Он утверждал, что из него на расстоянии кровь высасывают. Потому что у него какая-то уникальная группа крови, что случается раз на несколько миллионов. И главное, он чувствует, когда и как это делается. А в остальном, что не касается этого пунктика, он эрудированный, культурный человек.
— Но это же один случай. А у нас их двадцать восемь! — Несмачный, допив чай, постучал стаканом по столу. — Несерьезно же в самом деле думать, что на город обрушилась какая-то не известная до сих пор науке эпидемия.
— А вы зря судите так категорически. Давно доказано, что каждая болезнь хоть в какой-то мере, а загадка. Даже насморк. И чем опытнее врач, тем меньше категоричности в ею суждениях.
Зареба поставил на полку в шкафу чайник и стаканы, положил кипятильник.
— У меня к вам просьба, — сказал Несмачный. — Дайте через газету в какой-либо удобной для вас форме понять всем, кто видел инопланетянина или хотя бы что-нибудь слышал о нем, что я был бы не против с ними встретиться.