Энтони вернулся один, как и ожидала Уна. Ее это вполне устраивало. Меньше всего ей сейчас хотелось видеть Корделла. Но все же она испытала легкую досаду. Энтони покосился на нее.
— Отец сказал, что скоро будет прохладно и мне надо надеть рубашку и шорты.
— Правильно, и переобуться.
Энтони помчался к дому Паркеров и быстро вернулся в шортах и спортивных туфлях, натягивая на ходу теплую рубашку.
— Давай помогу, — предложила Уна, — у тебя рукава вывернуты наизнанку.
— Мы можем пойти по тропинке? Говорят, там всегда под деревьями играют белки.
— Конечно.
Пока они шли по тропинке, между ними установилось дружеское молчаливое понимание. Мальчик выглядел жизнерадостнее, чем обычно. Возле гаража Корделла Уна заметила сложенные штабелями доски.
— Отец собирается что-то делать в лодочном сарае? — спросила она.
— Он хочет заменить сгнившие доски, и я буду ему помогать. Он обещал взять меня на рыбалку, и еще он сказал, что в среду мы поедем в город и все утро ты будешь со мной. Что мы будем делать?
— А что бы тебе хотелось? Можем пойти в зоопарк.
— Маме не нравились зоопарки. Она говорила, что там грязно и дурно пахнет… Ой, смотри! — громко вскрикнул от восторга Энтони. — Белка!
Спугнутая его криком, белка заметалась между деревьями. Энтони устремился за ней. Уна не успела предупредить его, что надо смотреть под ноги. Споткнувшись о корень, он плашмя приземлился на влажный мох.
— Ты не ушибся? — Уна помогла ему подняться на ноги и нашарила свалившиеся очки. Энтони нацепил их на нос.
— Спасибо, я в порядке, только белка, боюсь, убежала. — Он посмотрел на себя и ахнул. — Я испачкал рубашку! — Губы его задрожали. — Мама говорила…
Присев на корточки, Уна крепко обняла худенькое тело.
— Ты не должен так расстраиваться, когда вымажешь одежду, колени или руки. Мой дорогой, для чего же тогда существует мыло и стиральный порошок? — Она шутливо встряхнула его. — Как, по-твоему, мы должны чувствовать себя, когда, развлекаясь, иногда пачкаем одежду, а ты при этом всегда остаешься чистеньким, словно новая игрушка? — Уна перевела дух. — Смотри! — Она вдавила ладонь в мох, основательно выпачкала ее в земле и провела по плечику своей блузки. — Вот!
Энтони с открытым ртом завороженно смотрел, как она сознательно пачкает блузку. Уна вдавила в мох его ладошку.
— Теперь твоя очередь.
Затаив дыхание, она наблюдала, как Энтони старательно, высунув от напряжения кончик языка, пачкает ладонь. В его глазах загорелся огонек, он явно переживал это как приключение. Потом он поднял руку, но тут стало ясно, что он решил, будто она предлагает добавить грязных пятен на ее блузку. Уна с улыбкой покачала головой.
— Нет, Энтони, начни со своей рубашки.
Глаза у него округлились, но уголки губ тут же дрогнули в улыбке, и он положил ладонь себе на грудь.
— Вот!
Гордость, прозвучавшая в этом коротком слове, тронула Уну до глубины души.
— Правда, нетрудно? Только имей в виду, я не рекомендую тебе пачкаться нарочно. Просто хотела тебе показать, что грязь — это не самое страшное на свете.
— И меня не накажут? Правда?
— Нет, обещаю.
— Тогда… может, поиграем?
— Во что?
— Ну, будем бросаться мхом друг в друга. Ребята рассказывают, что часто так играют — швыряются мхом куда попало, в волосы, в шею…
Уна, быстро схватив комочек влажного мха, запустила им в Энтони. Вскрикнув от неожиданности, он тут же с веселым смехом вырвал мокрый комок мха и бросил в нее. Хихикнув, она присела, и мох пролетел мимо. Энтони схватил целую пригоршню мха, а Уна отвернулась с нарочито испуганным визгом, сделав вид, что собирается убежать по тропинке.
Но вместо этого она вдруг уткнулась в широкую мужскую грудь. Она ахнула, увидев перед носом голубую футболку, подняла голову и встретилась глазами с Корделлом. Он сжал в ладонях ее талию, стоя так близко, что поднятая ветром прядь волос Уны попала ему в рот. Оторвав одну руку, он отвел с губ серебристые волоски. И вновь в Уне раскрутилась огненная спираль желания, обострившая все ее чувства.
— Корделл, — еле выговорила она, — зачем ты пришел?
— Я пришел извиниться.
Она заглянула в его глаза и утонула в море его истосковавшихся по любви глаз.
— Извинение принято.
Ее затылок покоился в его ладонях, ноги вдруг ослабли, и ее качнуло к нему. Корделл склонил голову к ее лицу, но тут послышался голос Энтони, который вернул их на землю.
— Тетя Уна!
Уна отпрянула от Корделла и обернулась к Энтони. Мальчик смотрел настороженно.