— Надо скрестить пальцы, чтобы вторая подошла.
— Так и сделаем.
Между ними установилось довольно дружелюбное молчание.
— Город сильно изменился с тех пор, как я был здесь в последний раз.
— А как ты поступишь со своей фирмой в Англии?
— Я все подготовил для продажи. У меня уже есть покупатели. С этим проблем не будет.
— Ты сообщил тете Элисон, что собираешься обосноваться здесь?
— Я отправил ей письмо.
— Она дружила с Энтони?
Корделл зло рассмеялся.
— Ты же знаешь свою тетку. Можешь представить, что у этой женщины с кем-нибудь были теплые отношения?
— Нет, — чистосердечно ответила Уна. — Бабушка рассказывала, что после гибели моих родителей тетя Элисон предложила взять меня на воспитание. Но ба знала, что она собой представляет, и, слава Богу, предпочла забрать меня к себе. Те две недели, что мы обычно проводили летом с тетей Элисон, напоминали тюремное заключение.
— Но была еще твоя кузина. У меня всегда было такое впечатление, будто ты считала…
— Пожалуйста, па, твое мороженое.
Ни Уна, ни Корделл не заметили, как подошел Энтони, но появился он вовремя. Ей не хотелось обсуждать Дейзи и свои с ней отношения. Опасная тема, которой лучше избегать.
— Можно, я пойду на качели? — спросил Энтони, облизывая брикет шоколадного мороженого.
— Иди, только так, чтобы я тебя видел.
Корделл опустился рядом с Уной на скамейку, которая сразу показалась ей тесной для двоих. Захотелось отодвинуться.
— Хочешь лизнуть?
— Спасибо, попробую, — легко согласилась Уна, догадавшись по озорному блеску его глаз, что он ждет отказа.
Она не любила такие игры, но Корделл будил в ней самые интимные желания. Следя за ним из-под густых ресниц и слегка придерживая его запястье, она высунула язык и лизнула верх трубочки. Он вырвал руку и зажал ее пальцы стальной хваткой.
— Ага, понравилось? — Глаза, внезапно потемневшие, не отрывались от ее лица. — Моя очередь.
Он нагнул голову и медленно лизнул верхушку мороженого столь сексуально, что в груди Уны возникло томление, будто это ее он трогал языком, лаская и покусывая. Взрыв желания потряс ее, по телу пробежала дрожь. Глаза Корделла расширились в притворном изумлении.
— Тебе холодно? — растягивая слова, спросил он, выпустил ее руку и откинулся назад, склонив голову набок, чтобы видеть ее лицо.
— Нет. Просто я с трудом переношу жару.
Легкий ветерок шевельнул ветви дуба, пропустив сквозь листву солнечный лучик. Он запутался в волосах Корделла, и Уне нестерпимо захотелось взъерошить их. Она посмотрела на часы.
— О, нам пора идти.
Она встала и, не взглянув на Корделла, пошла к качелям. Щеки у нее, как и все тело, пылали. Если Корделл способен такое сотворить с ней здесь, то как же ей устоять, когда он попытается уложить ее в свою постель? Если бы он хоть немного любил ее…
Вторая кандидатка в гувернантки, Мелани Уайт, оказалась англичанкой. В Штаты она приехала недавно, располагая непогрешимыми рекомендациями: дальние родственники королевской семьи Великобритании, у которых она работала прежде, отзывались о ней очень высоко. Ей было двадцать девять лет. Веснушчатое лицо, рыжие волосы, очаровательные манеры и прямодушие покорили Уну. Когда беседа закончилась, Корделл сказал мисс Уайт, что на следующий день сообщит ей о своем решении. После ее ухода он спросил у Уны:
— Что ты думаешь?
— Кажется, она просто создана для этой работы. — Уна обратилась к Энтони: — Тебе понравилась мисс Уайт?
— Да, она ничего.
— Она понравилась тебе больше, чем предыдущая? — поинтересовался Корделл.
— От той странно пахло. — Энтони побрел к окну и застыл, наблюдая за чайками.
Корделл тихо произнес:
— Устами младенца глаголет истина.
Уна засмеялась.
— Похоже, ты вообще мог обойтись без меня. Так ты нанимаешь ее?
— Да, я бы и сегодня мог ей сказать об этом, но хотелось знать, одобришь ли ты.
— Итак, теперь тебе осталось подыскать любовницу. Хочешь и в этом моей помощи?
О Господи, кто ее тянул за язык? Зачем понадобилось портить такой приятный день своей стервозностью? Корделл пристально посмотрел на нее, словно подумал то же самое.