Розали недовольно надула губы.
— О папа, тебе лишь бы поговорить о делах. Это так скучно!
Папа? Не муж? И Корделл — первая любовь этой Цыпочки? Уна постаралась, чтобы ее лицо не выдало неприязни, пока Майкл знакомил их с этой брюнеткой.
— Уна, это моя дочь Розали. Как вы уже поняли, я избаловал ее до мозга костей. Единственное оправдание — она все, что у меня осталось с тех пор, как умерла моя вторая жена. Розали, это подруга Корделла, Уна Элтон.
— Очень приятно, — буркнула Розали, неприязненно взглянув на Уну, и снова повернулась к Корделлу. — Ладно, дорогой, расскажи отцу, чем ты занимался все это время.
Пока Корделл говорил о своих делах, Розали не сводила с него глаз, как завороженный кролик. А Уна всерьез заинтересовалась рассказом ее отца. Он и ее вовлек в разговор, и она с неподдельным интересом слушала рассказ Майкла о строительстве роскошных отелей, которыми он владел на Западном побережье. Ей впервые довелось видеть Корделла, занятого деловым разговором.
Чем дольше она наблюдала за этими сильными и уверенными мужчинами, способными добиться своей цели, тем глубже проникалась к ним благоговейным уважением.
— Уна!
До нее дошло, что Корделл обращается к ней.
— Да? Извини…
— Думаю, нам пора двигаться, — сказал он, взглянув на часы, — если мы хотим успеть выпить перед ужином.
— Ах да, конечно. — Она натянуто улыбнулась.
Майкл кивнул.
— И нам пора. Жаль, что не можем составить вам компанию. — Они пожали друг другу руки. — Свяжись со мной, Корделл. Надеюсь, мне удастся подкинуть пару дел по твоей части, раз ты вернулся на родину.
Розали уперлась пальцем в лацкан пиджака Корделла и, одарив его чувственным взглядом из-под накрашенных ресниц, жеманно протянула:
— Ждем тебя у нас, дорогой, в самое ближайшее время.
После ухода Майкла и его дочки Уна направилась было к выбранному столику, но Корделл остановил ее:
— Неожиданная встреча немного изменила нашу программу, выпьем за ужином. Извини меня.
Уна легкомысленно пожала плечами.
— Незачем извиняться. Мне было очень интересно увидеть женщину, за которой ты бегал в молодости. — Она вскинула голову, выхватила носовой платок из нагрудного кармана Корделла и с ехидной улыбкой быстро стерла жирный отпечаток губной помады с его лица. — Так будет лучше. — И, отвернувшись, небрежно бросила через плечо: — Этот цвет губной помады тебе не идет.
Часа полтора спустя после начала ужина Корделл допил кофе и посмотрел на Уну. Она встретила его взгляд и внутренне ужаснулась. До нее вдруг дошло, что за весь ужин они едва перекинулись парой слов. Виновата была она, потому что каждый раз, как Корделл пытался завязать разговор, она отвечала односложно.
— Ты злишься, — мягко заметил он, хотя в глазах его вспыхивали насмешливые огоньки. — Полагаю, из-за того, что Розали поцеловала меня.
— На здоровье! — Уна сорвала салфетку с колен и бросила ее на стол. Она смотрела на него как на отвратительное насекомое. — Почему меня должно волновать, что ты выставляешь себя на посмешище с какой-то Цыпочкой?
Корделл лениво откинулся на спинку стула и оглядел ее из-под полуприкрытых век.
— Я не знаю, — тихо сказал он, — но если не это, то почему ты такая раздражительная?
Он замолчал и нахмурился, завидев кого-то за ее спиной. Он хмурился все сильней, прищурив глаза. Уна хотела спросить, в чем дело, и обернуться, но не успела. Чьи-то теплые ладони, судя по всему мужские, плотно закрыли ей глаза.
— Кто это? — прошипела она. — В чем дело?
— Угадай! — Приятный баритон искрился весельем.
Голос она узнала сразу.
— Патрик! — Уна радостно засмеялась и, когда он отнял ладони, убедилась, что перед ней Патрик Трентон.
Они не виделись три года, с тех пор как он переехал на запад, получив солидное место в одной из лучших клиник Лос-Анджелеса. Впрочем, он совсем не изменился, даже стал еще интереснее. Если такое вообще возможно… Они тепло обнялись. Откинув голову, она оглядела его.
— Какой приятный сюрприз!
— Действительно, приятный! — Светло-карие глаза Патрика сияли, кончики длинных пальцев покоились на ее бедрах. — А ты, моя дорогая, стала еще прекраснее. Если бы мы только были не здесь… — Патрик усмехнулся. — О, черт возьми!
Он склонил голову и поцеловал ее. Да, целоваться он умел. Уна помнила, какое удовольствие получала от его нежных, сладких поцелуев. Удовольствие, но не более того. Чего-то ему не хватало, чтобы вытеснить из ее сердца Корделла. Она подавила вздох. Ничего не изменилось.