Сперва Лорелея с трудом удерживалась от смеха, но это настроение быстро исчезло. За каждым столиком, мимо которого их проводили, разыгрывался один и тот же спектакль. Праздная публика с интересом оглядывала новую пару; реакция у всех была одинаковая. За каждым столиком начиналось оживленное перешептывание и хихиканье. Одна из женщин громким сценическим шепотом выразила общее мнение.
— О, бедняжка! — воскликнула она.
— О ком ты говоришь, о ней или о нем? — опросил ее спутник.
Через секунду после того, как Лорелея услышала эти гнусные слова, твердая рука обняла ее за плечи. Дэниел остановил ее, повернул к себе и поднял ее лицо за подбородок своими сильными и нежными пальцами. Лорелея даже крикнула от удивления, ее голос прозвучал очень громко в затихшей толпе. Глаза Дэниела заглянули в самую ее душу, казалось, они излучали золотисто-зеленое пламя.
Он, верно, ненавидит меня за эту затею, подумала Лорелея, и сейчас скажет мне это, повернется и уйдет, и бросит меня одну среди этой толпы садистов.
Дэниел был в ярости, но по другой причине. Ему хотелось пинками разогнать этих жалких людишек, которые осмелились смеяться над Лорелеей прямо в ее простое, некрасивое, но такое симпатичное лицо! Но тут его что-то осенило, и злая улыбка превратилась в лукавую.
— Давайте и вправду подкинем им тему для разговоров, — прошептал Дэниел, и она поняла, что его гнев был вызван не ею, а всеми этими людишками.
Он не спеша снял очки Лорелеи и спрятал их в карман, потом нагнулся и поцеловал ее долгим нежным поцелуем. Губы Лорелеи раскрылись, она ощутила его язык. Лорелея инстинктивно прижалась к Дэниелу, ей казалось, что она теряет сознание. Его губы оторвались от нее, он крепко обнял ее за плечи и довел до столика.
Голова Лорелеи кружилась от поцелуя, и она не заметила долгого удивленного взгляда, который он бросил на нее, усаживая в кресло.
Что происходит, черт возьми? — спрашивал себя Дэниел, оттягивая воротничок рубашки. Да, ему понравилась Лорелея, ее заинтересованность в своей работе, мужество, с которым она рассказывала о своем разводе, все это так. Но как он смог отреагировать физически на женщину с таким лицом, как у Лорелеи Хант?
Правда, он давно не был с женщиной, но ему приходилось чуть не каждый день во время съемок видеть обалденных красоток! И ни разу он не испытывал такого волнения, такого пещерного желания схватить в объятия и тащить к ближайшей постели. Его реакция на Лорелею противоречила его опыту и представлениям.
Дэниел бросил на нее быстрый взгляд. Он хотел знать, не заметила ли она смятения, в которое повергла его ее близость. Но поверх огромного меню виднелись лишь ее золотистые волосы.
Дэниел выпил ледяной воды и почувствовал, что снова обретает власть над своими гормонами. Заметив, что официант поглядывает на их столик, он заставил себя заняться меню.
— Поскольку никто из нас не бывал здесь прежде, Лорелея, почему бы нам не довериться официанту?
Когда до нее дошло, что Дэниел что-то говорит, Лорелея опустила меню.
— Что? — переспросила она. Очень хорошо, подумала Лорелея про себя, теперь он будет считать меня еще и придурковатой. — Прекрасная мысль, — сказала она вслух.
На самом деле Лорелея не могла даже прочесть меню. От волнения она забыла, что ее очки забрал Дэниел, в глазах у нее все расплывалось.
Дэниел не стал притворяться знатоком вин и яств. Он предоставил выбор официанту, которому это польстило. Тот заверил пару, что они не скоро забудут трапезу, которую он им предложил.
Лорелея сидела погруженная в мысли, отчаянно ругая себя. Она считала Логана бездушным ничтожеством, хотела смутить его, наказать. А он оказался просто героем. Все, чего она добилась, — выставила себя круглой идиоткой. Забившись поглубже в кресло, Лорелея лихорадочно обдумывала, как выпутаться из этого дурацкого положения, чтобы не погубить вечер окончательно.
Тем временем Дэниел продолжал вести беседу. Пока Лорелея ковыряла вилкой салат, он мягко посмеивался над ее мрачностью.
— Интересно, бывал ли здесь когда-нибудь Мамфорд? — произнес он, окидывая взглядом детали помещения, характеризующие викторианский стиль.
— Мамфорд? — переспросила Лорелея, подняв наконец голову.
— Луис Мамфорд, — объяснил Дэниел.
Но она не слышала этого имени и смотрела с недоумением.
— Он написал много книг, в том числе «Коричневые десятилетия», историю архитектуры конца прошлого века. В это время влияние викторианского стиля в архитектуре достигло вершины во всем мире. Мне кажется, что и все здание, и эта комната понравились бы ему, — продолжал Дэниел. — Взгляните вокруг себя, Лори, почувствуйте эту силу, эту элегантность. Роскошь и практицизм прекрасно здесь уживаются. Это здание всегда будет производить впечатление. Оно было построено в духе своего времени, но построено на века.