- А это ты узнаешь, когда увидишь его без трусов, - хохотнул Джим, и все высыпали из
беседки.
Через минуту весь свет, заливавший до того дом и сад, разом погас. Стали видны лишь
звёзды на почерневшем небе. В этой пугающей темноте раздалось лёгкое шипение, затем
бой курантов и гимн, который можно слышать в новогоднюю полночь. А сразу вслед за
этим небо ухнуло грохотом настоящего салюта! Земля содрогалась от громких разрывов
сотен ракет. Небо то и дело пылало разноцветными шапками разлетающихся огоньков.
Какие-то просто выбрасывались из центра, а другие при этом кружились по спирали и
рассыпались белыми хлопьями. Одни взлетали почти бесшумно, чтобы в вышине с
хлопком и буханьем рассветить небо шапкой пылающих осколков, а другие громко
свистели и выли.
Все завороженно уставились на этот праздник огня. Прибежавшие собаки затравленно
таращились вверх и громко выли, как перед концом света. Наконец грохот стих, свет во
дворе опять зажёгся, и лишь стелившееся дымное марево и заложенность в ушах
напоминали теперь о грандиозном фейерверке.
Праздник подходил к концу и сменялся буднями воссоединившейся семьи. Ребята стали
расходиться по комнатам. Димка тоже ушёл к себе. Это было так волнительно! Он
впервые за последние четыре года пришёл не в квартиру тётки или комнату общаги, а в
свою собственную, персональную комнату, принадлежавшую лично ему! И всё благодаря
его лучшему другу Джеймсу. В дверь постучали.
- Димуль, к тебе можно? - просунулась голова Джима. - Я просто зашёл спросить, не надо
ли чего. Извини, ты сегодня, наверное, захочешь остаться один? Тебе надо отдохнуть, я
понимаю. Ты выглядишь очень уставшим.
- Да брось ты! Заходи давай.
- А ты стал хозяйственным, - отметил Джим, наблюдая, как Димка аккуратно
распределяет вещи по полкам и вешалкам.
- Когда живёшь один и надеяться не на кого, быстро приучаешься к хозяйственности. Я
действительно с ног валюсь. Кажется, рухнул бы прямо на пол. Но как раз сегодня не хочу
быть один, - ответил Дима. - Ты мог бы просто полежать рядом? Всё равно не засну на
новом месте.
- Конечно, моё солнышко. Какие проблемы?
Постель расстилалась не просто, а очень просто. Джим одним рывком откинул покрывало
с лёгким одеялом и пригласил жестом Димку, потом подошёл к нему, и они оба в четыре
руки стали не спеша раздевать друг друга. Одежда упала на пол, тела сомкнулись, чтобы
ещё раз почувствовать взаимную теплоту и горячее дыхание. Они опять обнимались и
целовались. И когда, наконец, легли, продолжали делать то же самое.
Однако время действительно было уже позднее, да и вымотались все сегодня
основательно, поэтому вскоре Джим тихо засопел в Димкину подмышку. К Диме же сон
не шёл, как он ни старался. Затекла рука, и хотелось повернуться, но он, заботливо
обнимая друга, не смел даже и думать, чтоб пошевелиться, чтобы ненароком не разбудить
самого дорогого человека на Земле. Он как бы охранял его сон от всех, в том числе и от
своего неловкого движения. С какой бесконечной любовью он сейчас прислушивался к
его негромкому посапыванию, ровному биению сердца, ощущал тепло родного тела!
Джеймс проснулся оттого, что по его лицу бегал солнечный зайчик. С балкона тянуло
свежестью майского утра. Димка стоял на балконе и вертел в руках два мобильника, видимо, перекидывая с одного на другой телефонные номера. Отскакивающие зайчики
скользили по комнате и попадали в глаза. Он весь вытянулся и рывком вскочил.
- Привет, Солнце! Одно и второе, - весело проговорил Джим, обращаясь к другу и
светилу, поцеловал одного и посмотрел, щурясь, на другое. - Как же я люблю май по
утрам! Самая яркая трава, самый приятный аромат и самая отличная температура!
Он взглянул вниз на раздававшуюся возню, и его поприветствовали оттуда. Ребята
голяком делали утреннюю зарядку на изумрудной солнечной лужайке. Это было весьма
красивое и эротичное зрелище.
- Ты спрашивал, почему мы Дениску зовём Слоном? - обратился Джим к Димке. - Пойдём
покажу. Только не одевайся: мы зарядку всегда летом делаем без трусов. Это полезно для
тела: кожа дышит.
Когда ребята спустились к остальным, те разминались. Дениска отжимался, то и дело
вонзаясь членом в траву, будто пытался продолбить там ямку своим штырём. А Сергей с
Руськой, встав спина к спине и сцепившись локтями, поднимали друг друга, поочерёдно
наклоняясь. И то у одного, то у другого потешно взмывали их сосиски, с лёгкими