Рейван выпил вместе с отцом. Жрица Делия вновь тронула струны, и по залу полилась торжествующая песнь.
4-5
Двери зала растворились, и на пороге появился невысокий старый человек.
— Ван Ингвар, — воскликнул он на весь зал, — Ингрид похитили!
— Боги! Как?! Кто это сделал, говори, Тирно! — прорычал ван.
Зал в одно мгновение замолк, и тишину прорезал визг Сигги. Тирно пробрался ближе к Ингвару, обнявшему жену за плечи.
— Я бродил у шахты и видел набульских солдат. Они везли с собой Ингрид. Я сразу помчался к тебе!
— Проклятье! Вигг и впрямь хочет войны! — выругался ван.
Когда Рейван услышал, что Ри в опасности, то в нём поутихли все прочие желания, кроме одного: вернуть её Ингвару.
— Я настигну их! — сказал он, поднимаясь. — Сколько их? Покажи мне, где их видел, старик!
— Нет, Эйнар, ты ещё слишком слаб, — удержал его Ингвар.
— Я хорошо знаю набулов, никто лучше меня их не выследит!
— Эйнар?! — удивился Тирно.
— Да, это Эйнар, мой сын! — сказал Ингвар, бросив гордый взгляд на Рейвана.
— Я видел четверых, они направлялись к границе, — сказал Тирно.
— Я поеду с ним! — поднялся Лютый.
Ингвар посмотрел на соратника и зло стиснул челюсти. Рейван едва слышно выругался. Меньше всего он желал делить свою охоту с кем-либо, тем более с тем, кого, возможно, придётся убить.
— Не волнуйся, Ингвар, — сказал Лютый, положив ладонь на плечо вана. — Обещаю, мы вызволим Ингрид и вернём домой.
— Поспешите, — кивнул ван.
Ингвар развернулся к Рейвану и притянул его к себе.
— Эйнар, не совершай ничего, в чём нет чести! Когда вернёшься, мы всё решим!
Объятия отца показались Рейвану сильными и надёжными. Всей душой он желал оправдать оказанное ему доверие. Но Лютый, судя по взгляду, очень в этом сомневался.
5-1 Спасти, но не сражаться
Дорога тянулась вверх по ущелью. Густой лес, напитанный запахом прогретой хвои, постепенно истончался и обнажал скалы. Всюду громоздились россыпи валунов, похожие на руины древних крепостей. На дне ущелья река несла бирюзовые воды, и, чем выше уходили путники, тем более свирепо и грозно она рокотала, зажатая в оковы теснины.
На развилке одна из троп забирала на восток, огибая изрезанные скальные бастионы, а вторая тянулась едва заметной нитью к перевалу. Рейван не знал, какую дорогу избрать, и остановился, дожидаясь Тирно и Лютого.
Взмокший конь тяжело дышал, мотая головой. Рейван понимающе похлопал его по шее. Бросив взгляд на надвигающуюся из-за горы тёмную грозовую тучу, он почувствовал себя таким же загнанным и подневольным существом, как и его скакун. Только оседлала его сама хитрая старуха судьба.
Рейван облизнул высохшие губы и оглянулся. Лютый и Тирно двигались рысцой по тропе.
«Во что я ввязался? Галинорец вот — передо мной! Вне защиты соратников и без покровительства Ингвара! Убить его так просто...»
Тирно приблизился к Рейвану.
— Сворачивай на Хёнедан, — сказал он. — Моя шахта на той стороне перевала, там я видел набулов и Ингрид. Один из них вёз её, связанную, с собой на коне, — отёр глаза рудокоп. — Волосы её были растрёпаны, сражалась с ними — видно, Волчица.
Рейван резко повернулся к галинорцу.
— Скажи мне, Лютый, ты — раб, сбежавший с Владычицей? — хрипло произнёс он. — Обещаю не убивать тебя сейчас, но я должен знать!
— Прямой, как меч! — фыркнул Лютый с недоумением в глазах.
— Скажи ему, — кивнул Тирно. — У нас впереди долгая дорога, и я хотел бы спать, не боясь, что ночью меня нечаянно заколют.
Лютый развёл руками.
— Я не раб! — сказал он. — И с Владычицей никогда не любился!
Рейван смерил его взглядом и кивнул. Развернув коня, он безжалостно хлестнул его, направляя вперёд, к перевалу. Земля из-под копыт взметнулась, осыпав галинорца и рудокопа.
— Загонит беднягу прежде времени, — проворчал Тирно.
Лютый рассерженно тряхнул головой, смахнув с себя песок.
— Пёс несносный! — выругался он и заметил, что Тирно мрачно глядит на него.
— Почему ты солгал? — спросил рудокоп.
— Разве я солгал? Ни словом.
— Надеюсь, ты его убедил, — вздохнул Тирно.
Лес окончательно остался позади. Тропа растворилась среди скал — и верный путь теперь указывали лишь небольшие туры, сложенные из камней. Ветер наваливался порывами с нависающего щитом низкого неба. Вскоре в воздухе закружилась снежная крупа, принесённая с ледников.
Склоны были не слишком крутыми, конь уверенно преодолел подъём, и Рейван оказался на седловине между двумя вершинами скальной гряды.
На перевале стоял каменный алтарь, похожий на тот, что он вместе с Ингрид повстречал на Винденфьёле. Рейван сошёл с коня и приблизился к груде валунов. Облокотившись на них, он устремил взгляд на простиравшуюся внизу долину.
«Сражалась с ними, видно...» — вспомнил он слова рудокопа.
Рейван представил Ингрид, связанную и избитую, и злость вскипела в нём. Если кзорги лишь убивали, то от солдат можно было ожидать и иной мерзости.
— Если эти ублюдки её тронут, я выпущу им кишки через горло, — стиснув зубы, прошептал он ветру.
— И я помогу тебе, — сказал Лютый, неслышно подъехавший к нему сзади.
Рейван обернулся и увидел, что рудокоп тоже уже здесь.
— Вот, смотрите! — сказал Тирно, подойдя к краю. — Отсюда хорошо видно! Там внизу пролегает путь из Скаво в Хёнедан, на который мы скоро выйдем. А моя шахта находится вон под теми скалами, — он указал на острый утёс. — И примерно вон там я их видел! Одна дорога — к мосту через Хёммель-Эльву, в набульское царство! — Тирно поглядел на спутников. — Начинает темнеть, нужно поскорее спускаться.
— Ты не вернёшься назад? — спросил Лютый.
— Как я могу вернуться! Что я скажу вану? — вздохнул Тирно. — Что струсил, бросил его соратников?
На ночь путники остановились у ручья, сбегающего со скалы. Вокруг громоздились молчаливые сосны, укоренившиеся на валунах.
Рейван шумно вздохнул.
— Идём вперёд, — потребовал он, повернувшись к Лютому. — Мы зря тратим время на ночлег.
Галинорец, не отзываясь, принялся рассёдлывать коня.
— Ты слышишь меня?
Лютый не спеша снял снаряжение и, разложив вещи на земле, протянул Тирно котелок. Рудокоп разводил огонь.
— Ладно, я иду один, — сказал Рейван.
— Если ты видишь что-нибудь в кромешной тьме — то иди! — бросил Лютый.
5-2
Рейван тронул коня, устремив взгляд в чащу леса. За время перебранки последний свет угас, и тьма нависла сплошной непреодолимой стеной вокруг затеплившегося на поляне костра. Рейван остановился.
— Всё, что они могли с ней сделать, они уже сделали! — низким голосом сказал Лютый. — Если не убили, то и не убьют. Мы двигаемся быстрее, чем они, и скоро настигнем их.
Рейван не хотел соглашаться с Лютым, но галинорец был прав. Превозмогая собственную гордость, он развернул коня и сошёл с него подле Тирно.
— Ложись пока, поспи, ты измотан, — ласково сказал рудокоп. — Когда настанет час для драки — а он настанет, — ты должен быть силён.
Тирно варил суп из сушёного мяса и перебрасывался с Лютым шутками. Их смех разносился на всю поляну, но Рейван не находил в этом ничего забавного.
— Тирно, ты раньше не рассказывал, что был с Ингваром в том сражении! Он что, и правда, сбежал прямо с поединка с вождём сарсов?
— Да, ему так прихватило живот от полевой стряпни! — помешивая суп, отвечал рудокоп. — Нет, это не я тогда готовил! — Тирно предупредительно поднял ложку. — Сарсский вождь подумал, что Ингвар струсил и удирает. А его тогда ох как прижало…
Ужимки, с которыми рудокоп описывал события, занимали Рейвана своей живостью и искренностью, но он старался не показывать интереса к разговорам спутников.