Пилот глянул на табло времени и решительно направился в отсек боевых ракет.
Ганс вздрогнул, откачнулся от дисплея и непроизвольно схватился за лазерный пистолет.
- В следующий раз, если будешь блокировать дверь, — усмехнулся Слейтон, — вместо меня окажется инопланетянин. И тогда не успеешь глазом моргнуть, как тебя схватят.
Ганс спокойно положил оружие:
- Даже при открытой двери проникнуть в отсек невозможно. О приближении человека предупредит сторожевой биоробот. Выходит, он не сработал?
- Ладно, потом разберемся. Есть дела поважней! Срок, назначенный Байрамом, истекает.
— Ну и что!? Что хочешь сказать этим? — насторожился Ганс.
— Пора, видимо, к отлету готовиться? Так было условлено, с ним.
Ганс чуть не задохнулся от возмущения:
— Ты это сказал в здравом уме?! Улететь без Патриса и Байрама.
— Ну, ну, раскипятился! Я лишь выполняю приказ командира. Разве ты не слышал разговор?
— Мало что мог сказать Байрам, — остывая, бурчал космолог. — Это вовсе не означает, что мы согласны принять жертву. Надо подождать еще! Я не верю, что он погиб. Просто у Байрама затруднения с радиосвязью. По этой же причине молчит и Патрис. Возможно, они принимают меры для оказания помощи инопланетянам?
— Ерунда! — сказал Слейтон: — Как они могут спасти разумян, ничего не смысля в проблемах их цивилизации, и жизненных конфликтах.
— А почему ты язвишь, любезный пилот! Разве плохие мысли?
— Я уже высказался, господин космолог, — с улыбкой возразил Слейтон: — Если через двенадцать часов не поступят сообщения от Байрама и Патриса, мы стартуем в направлении Солнечной системы.
Ганса поразило равнодушие, с каким Слейтон говорит о столь серьезном шаге, как уход корабля к Земле.
— Мы не имеем права оставлять их на произвол судьбы, — твердо заявил Ганс: — Это же наши товарищи! Ты не получишь от меня программы движения, а сам ее не составишь: космология у тебя на уровне посредственной отметки. Хотя навигацию знаешь превосходно!.. Надо до конца выяснить причины молчания.
— А если ничего не выясним? — спросил пилот: — Что тогда будет, легко понять: мы дождемся гибели космолета и сами пропадем. Этого хочешь?
— Не сгущай краски, — миролюбиво сказал Ганс. — Я убежден, они дадут нам знать о себе. А если не известят, то... то все равно надо ждать! Говорить о гибели экспедиции рановато.
Слейтон выругался сквозь зубы и закричал:
— Ну до чего же упрям!,. Смотри!.. — он ткнул пальцем в монитор, где красными точками обозначались уровни потенциала защитных полей: — Надолго ли хватит энергии, если нас атакуют десятки аппаратов разумян?
— Почему не веришь в их мирные намерения? — сказал Ганс удивленно: — Тебе всюду мерещится угроза. Чего ты боишься?
— Мощи чужой цивилизации, — ответил Слейтон. — Или успел забыть, что пережили в зоне Сингулярности?
Ганс шумно перевел дыхание, извлек из карманчика таблетку астрона и кинул в рот. Гнев стал утихать, пропало и желание дать упрямцу по физиономии.
— Не путай, братец-кролик, цивилизацию этих существ и Сверхразума «невидимой вселенной». Совершенно несопоставимые величины! Знаешь что, Фрэнк Слейтон? У нас есть время — целых двенадцать часов. Может, скоро что-то прояснится? Давай закончим бессмысленную пикировку, а?
— Опасно ждать дольше, — пробурчал Слейтон: — Может, может!.. — Передразнил он космолога. — Одни гадания и пустые надежды.
— Посмотрим, посмотрим, дружок. По-моему, ты переутомился. Иди, поспи, а я подежурю, о кей?
— Благодарю за сочувствие, — огрызнулся пилот: — Вынужден напомнить, что власть на корабле перешла ко мне, раз нет Байрама. Так гласит инструкция, верно? И вот говорю тебе, как командир: «Согласен, довольно споров! Слушай мою команду». — Он помолчал, что-то прикидывая в уме, и закончил деловым тоном: — Мы долетим вон до тех объектов... — Пилот кивнул на экран обзора, где медленно кружились шарики спутников Туманной: — Заберем оттуда живого или мертвого Патриса. Затем поворачиваю космолет в обратный путь. Есть вопросы?