- Из Башкирии. Мой город вряд ли вам известен.
- У меня была одноклассница, похожая на вас. – Вдруг начала Елена. – Она носила такие же бусы.
- Правда? – Варвара прищурилась, внимательнее разглядывая свою собеседницу. Что-то знакомое было в движениях той, что-то отдаленно родное.
- Правда, все очень любили эти ее бусы. И завидовали такой красоте. А Сенька молодец, всегда шутил, что ошейник собаке – не украшение.
- Сенька…
- Да, забавный был парень. Интересно, остался ли он таким же? – она спрашивала пустоту и время, а ответила Варвара.
- Остался.
- Так вы все же вместе тогда уехали? – вдруг оживилась женщина в очках.
- Вместе, - грустно выдохнула ее попутчица.
- Бывает же.
- Бывает.
- И где он сейчас?
- Умер он, Ленка.
- Все мы там будем.
- Все…
Внезапно воспоминания нахлынули с новой силой. Варвара сжала носовой платок в руках. Она до сих пор помнила, какой яростью блестели глаза обиженной Ленки. Она ведь отбила у этой девчонки Сеню. А Ленка его любила… Это весь класс видел, и учителя их всегда называли «Жених и Невеста».
- Прости меня, Лен.
- Да чего уж там, - махнула рукой старая копия той девчонки. – Он никогда меня так не любил, как тебя.
- Ну, уж, себя он любил больше. – Вдруг рассмеялась Варвара, вспоминая гордо выпрямленную спину мужа. Наверное, поэтому жизнь в конце его так согнула.
- А остальные где, знаешь?
- Знаю. Большинство вместе с Севой. Нас трое осталось. Ты, я да Димка из «А».
- Ого. И где Димка сейчас?
- Не знаю. Живет где-то.
Внезапно дверца отъехала, громко ударяясь о стенку. В проеме показалась очередная седая голова.
- О, компаньонки, принимайте орла. – Сутулясь и поддерживая рукой спину, в купе шаркающей походкой зашел еще один продукт с истекшим сроком годности.
- Орел, будешь спать наверху. Места внизу все заняты. – Елена поправила очки и укрылась шалью. Впущенный дедом холодный воздух прошелся по пояснице, заставляя неспокойное сердце биться быстрее.
- Это как же я забираться-то буду? У меня два шурупа в ноге, авось повыпадают все.
- А ты их придерживай, когда лезть будешь. – Пошутила Варвара.
- Эка ты чумная баба. Голос у тебя больно знакомый. Не напомнишь, где знакомы были? – Варвара с удивлением воззрилась на незнакомца, осмотрела его и вдруг ахнула, прижав морщинистые руки к груди:
- Димка!
- Точно.
- А я Варвара. Помнишь, звонила тебе недавно?
- Точно. Одноклассница. А ты? – он повернулся, потряхивая седой бородой, ко второй даме.
- Елена. Из «Б».
- Ох, и ты жива, стерва. Конечно, зло только после всех уходит. А, язва? – старуха лишь фыркнула.
Димка любил ее с четвертого класса. А она гнала его со двора всякий раз, когда тот заявлялся там с охапкой ромашек, нарванных на соседнем лугу. Она до сих пор помнила его заляпанные землей штаны и торчащие корни бедных цветов.
- Жива, жива. И ты, я смотрю, все ходишь, костями гремишь, старый дурень.
- Хожу. Назло тебе хожу.
Дальше они ехали в тишине. Воспоминания клочьями мягкой ваты опускались на старческие плечи, посыпали их головы, словно пеплом, укрывая от новых ошибок.
- Эх, старые. Куда путь держите? – Димка сидел, вытянув правую ногу между кроватей, и разглядывал сморщенную фотографию первой любви. Эта фотография хмурила брови и смотрела на мелькающие в окне верхушки.
- На море, - был един ответ.
- И я туда же. Умирать так с песней.
Варвара снова хмыкнула, но отвечать не стала. С песней. Все у него было связано с песней. Помнила старуха, как искала новости о нем. Как гордилась его победами, как слушала украдкой его песни, записанные на кассеты...
Что-то изменилось снаружи. Послышались испуганные возгласы людей. Громкие шаги, затем вскрик, и свет во всех вагонах погас. Поезд накренило, будто какая-то жестокая сильная рука наклонила его, роняя, как сотни маленьких игрушек, что были до...
Все случилось быстро. Авария. Всего лишь чья-то ошибка, и три упущенных души.
А впереди переливается на солнце ласкающее берег море. Оно улыбается, принимая такое решение судьбы. Оно радуется, играясь волнами. Оно – неживое.
Так почему же это бездушное творение природы становится мечтой?
Конец