– Деда, а что ты будешь делать, если она умрёт раньше, чем её повесят? – Джои, внук Отиса Гинлоу, стоял рядом с ним, глядя через прутья. В руках он сжимал карандаши и лист бумаги: собирался написать ещё один школьный доклад о заключённой. Учитель мальчика сказал, что тот мог бы стать репортёром, когда вырастет. Джои хотел написать конец этой истории, но если заключённая просто умрёт, получится скучно.
– Может, и надо бы вызвать доктора, – сказал Отис. – Но счета лягут на округ, а тратить такие деньги на убийцу… Я хочу сказать, спасать того, кому всё равно умирать, как-то расточительно… – он замолчал и поглядел через решётку на Люси. – Скажу тебе одну вещь: я бы побежал отсюда сломя голову, чтобы привести доктора к детоубийце Эдне Барлоу. Если кто и заслужил почувствовать каждую нитку петли палача, врезающейся в горло, так это Эдна Барлоу.
– А-гм, – ответил Джои и кивнул, словно умудрённый старик.
В Восточном Бостоне, на пирсе номер 5, далеко от томастонской тюрьмы, где в беспамятстве лежала Люси Сноу, семья Хоули готовилась подняться на борт «Леонида» с двадцатью двумя сундуками и пятью слугами. За годы брака Хорас и Эдвина Хоули совершили путешествие из Бостона на Континент более двенадцати раз. Это всегда был упорядоченный переезд, которым мистер Марстон руководил так же чётко, как генерал на полевых учениях. Небеса были чистыми, вода в гавани едва трепетала от лёгкого бриза. «Но, – подумала Этти, – не затишье ли это перед бурей?» Она внимательно наблюдала за Лайлой, когда семья поднималась на палубу первого класса. Этим мрачным ноябрьским утром на трап сияющего роскошью океанского лайнера, казалось, присела отдохнуть стайка разноцветных птиц.
«Здесь больше перьев, – подумала Этти, окидывая взглядом множество модных шляп, – чем на всех птицах Бостона».
– Отвратительно! – пробормотала она себе под нос.
– Что? – переспросила Кларисса.
– Ничего, – хмуро отозвалась Этти, глядя на Лайлу, стоящую рядом со своей сиделкой, мисс Дойл, сжимая её руку. Лайла была образцовой пациенткой после освобождения из психиатрической больницы, которую Хоули упорно называли санаторием. Однако они настояли, чтобы мисс Дойл отправилась в путешествие вместе с ними. О том, как представлять мисс Дойл, спорили не один час. «Медсестра» даже не обсуждалась; в итоге остановились на «компаньонке» и утверждении, что к Лайле присоединилась её бывшая гувернантка из санатория, которая также посещала его, чтобы поправить здоровье.
Этти в обсуждении не участвовала. У неё в голове роились другие, более важные вопросы. Люси! Ей удалось достигнуть определённого прогресса. Дядюшки поверили, что происхождение и подлинность записки весьма сомнительны и в тот же день отправились в Томастон с их адвокатом Эли Бергом, одним из лучших криминальных адвокатов Бостона. Берг сказал, что считает, что есть слабая надежда объявить судебное разбирательство ошибочным или, по крайней мере, убедить губернатора штата Мэн предоставить отсрочку исполнения постановления. Самое же удивительное заключалось в том, что удалось найти Н. Б. Лоуренса. Точнее, не совсем найти. Хью зря потратил деньги на агентство Пинкертона, потому что Лоуренс сам появился на Эгг-Роке, прежде чем детективы приступили к его поискам. Конечно, Этти была разъярена, что пришлось уехать, когда дело шло полным ходом. «Но ведь и Ханна тоже уезжает. Хотя должна была остаться!» – вскипела в Эттином мозгу мысль.
Они все просили Ханну остаться, но та отказалась, пообещав лишь не принимать скоропалительных решений и не выходить замуж за Стэнниша. У Ханны был план, который она хотела осуществить, прибыв на юго-западное побережье Англии, куда Стэнниш был приглашён писать портрет новой юной баронессы Пинт. Им предстояло остановиться в коттедже примерно в миле от главного дома, недалеко от моря, там Ханна сможет убегать, чтобы поплавать. Они планировали пробыть там целых два месяца. Для неё это было возможностью доказать Стэннишу, что она действительно может по-прежнему сохранять небольшую частичку морской жизни. Девушка будет сдержанной и всегда осторожной, и к тому времени, когда она докажет ему свою правоту, они уже будут женаты. «Всё, на самом деле, очень легко», – беспечно заявила Ханна. В её голосе звучала режущая ухо нарочитая весёлость, словно она пыталась убедить не столько Мэй и Этти, сколько саму себя.