Твердый кончик языка раздвинул ее губы, прошелся по зубам и, не встретив сопротивления, проник вглубь. Торри застонала и ответила на его требовательный поцелуй. Ее тело изгибалось в ненасытном желании продлить эту сладкую муку и все теснее прижималось к нему, как если бы они были одним целым, и никакая сила в мире не могла разъединить их.
— Торри? — Его губы едва шевельнулись.
— Что? — прошептала она, понимая, что это не вопрос.
Джон, тяжело дыша, все еще прижимал ее к себе, как будто был не в состоянии оторваться.
Я добилась своего, подумала Торренс, но тут же другая мысль пришла ей в голову. Мы опять вернулись на круги своя, и сейчас произойдет то, чего мы оба хотели.
Она опустила голову и, прислонившись виском к его плечу, какое-то время стояла не двигаясь. Потом отстранилась и спокойно посмотрела на него. В какую-то долю секунды жесткое выражение промелькнуло на лице Джона, но он отпустил ее и отступил.
— Пожалуй, меня успокоит холодный душ.
Торри облизала губы и опустила глаза.
— Мы могли бы пойти искупаться, — сказала она не без усилия.
— В темноте? — удивился Джон.
— Стемнеет еще только часа через полтора.
— Я не взял с собой плавки, — усмехнулся он.
— Что… что ты принес?
— Ужин из итальянского ресторана. Его нужно только разогреть. Ладно. Могу искупаться и в шортах.
— Я…
— Это была твоя идея, Торри.
Она заметила насмешливую искорку, мелькнувшую в его глазах, и отвернулась.
На пляже было безлюдно и тихо. Слышалось только мягкое шуршание волн. Они, не сговариваясь, долго шли вдоль кромки воды, прежде чем остановились, чтобы окунуться. Сначала вода показалась им холодной, но затем, разогревшись борьбой с прибоем, они не спешили выходить.
Когда они наконец выбрались на берег, солнце уже скатилось за горизонт, окрасив небо в огненно-оранжевый цвет. Почти черные перистые облака придавали закату тревожную ноту.
Завтра будет ветреный день, подумала Торри, заворачиваясь в полотенце и чувствуя, что напряжение дошло до предела, хотя они еще не обменялись ни словом.
Она отвернулась, пока Джон вытирался.
Охладило ли его купание? Ее мучила мысль, что она бессильна сделать их отношения ясными, как этот пляж на закате, море, небо…
Нас, несомненно, влечет друг к другу… физически. Но ведь должна же быть и другая потребность, духовная… — беззвучно шептала она. Нет, Торри. Помни, во что он тебя втянул! Ты для него просто забава!
— Торри?
Она обернулась. Джон протянул руку и взял ее за подбородок. Казалось, он видит ее насквозь. Страх, что он прочтет ее мысли и, развеяв все сомнения, заставит сделать шаг, о котором она будет всю жизнь жалеть, придал Торри решимости утаить свои истинные чувства.
— Не знаю, как ты, а я проголодалась, — сказала она, искоса поглядывая на него. — Я с самого утра ничего не ела.
Торренс ждала, внутренне дрожа, потому что знала, что вызов принят, и остаток вечера не обещает быть легким. Ей надо быть очень хладнокровной и осторожной, иначе она покинет поле битвы, изранив и опустошив свою душу…
— Я только приму душ, — сказала она, когда они вернулись, — смою соль с волос. Ты не хочешь?
Джон внимательно посмотрел на нее.
— Нет. Просто дай мне сухое полотенце.
— О! — Торри бросила взгляд на его влажные шорты. — Я могу положить их в сушку — это одна минута!
— Благодарю, мисс Гилл, вы очень любезны, — сказал он и слегка поклонился. — А вы уверены, что ваша нравственность не пострадает, если я останусь только в полотенце?
— Нет, не пострадает, — ответила она, едва сдерживая улыбку. — Ни моя нравственность, ни, тем более, мои стулья…
Ей показалось, что она выиграла очко. Но она тут же поняла, что ошибалась.
Джон быстро поставил ее на место. Изобразив недовольную гримасу, он произнес:
— Теперь я знаю, что должен чувствовать Мистер Блэк. Что ты тогда сказала ему? «Мы договорились, что ты не будешь лизать мои ноги» или что-то вроде этого, В общении с Пирсом ты использовала те же методы воспитания?
— Пирс… — Торри поджала губы. — Давай не будем об этом, — сказала она тихо.
Он пожал плечами.
— Как хочешь… Почему ты не идешь в душ? Я сам разогрею ужин.
Девушка колебалась.
— Не беспокойся, у меня все получится, — буркнул он.
Она повернулась и вышла из комнаты.
Надев белые шорты и блузку-матроску, Торри распустила волосы, чтобы они просохли. Она услышала звук сушки и, поморщившись, с досадой подумала, что Джон чувствует себя у нее на кухне, как дома.