Слава богу, с помощью Эдварда завтра все устроится. Утешившись этой мыслью, Виктория легла и через пять минут спала глубоким сном.
Глава одиннадцатая
Когда Виктория проснулась, солнце стояло уже высоко. Одевшись, она вышла на балкон. К своему немалому удивлению она увидела сидевшего спиною к ней на террасе седого мужчину, в котором узнала сэра Руперта Крофтон Ли. Ей в голову не приходило, что такая важная персона может остановиться где нибудь, помимо посольства. Тем не менее, он находился здесь и глядел куда то вдаль. На спинке его кресла висел бинокль. Виктория пришла к выводу, что он, может быть, любит наблюдать за полетом птиц. Так же, как один молодой человек, которого она знавала в Англии и которому однажды удалось уговорить ее отправиться вместе с ним на экскурсию. Виктория вернулась с нее еле живая от усталости и весьма разочарованная. Абсолютно невозможно понять, как можно получать удовольствие, наблюдая за жизнью каких - то пернатых...
Спустившись вниз, Виктория встретила Марка Тио.
- Сэр Крофтон Ли остановился у вас? - спросила она. - Мне показалось, что я видела его...
- Ну да, он здесь. Очаровательный человек.
- Вы хорошо знакомы с ним?
- Да нет, первый раз встретились. Его вчера привез к нам мистер Шривенхем из британского посольства. Тоже очаровательный человек. Вот его я хорошо знаю.
Существует ли на земле человек, которого Марк не считает очаровательным? Виктория начала сомневаться в этом.
После завтрака она решила, не теряя времени, отправиться в "Оливковую ветвь". Музей, о котором упомянула миссис Кардью Тренч, найти будет, наверное, не так уж трудно. Бедняжка, ни разу еще не ходившая по Багдаду, даже не подозревала о том, что ее ждет!
Марк, которого она вновь встретила, выходя из отеля, с энтузиазмом пустился в объяснения.
- Музей? Он просто великолепен! Масса очень древних и очень интересных вещей. Я никогда там не был, но у меня есть приятели - археологи, которые, приезжая в Багдад, проводят там целые дни: доктор Бейкер, профессор Кальцман, доктор Понсфут Джонс, миссис и мистер Макинтайр... Все они останавливаются в "Тио", все они - мои друзья. И все они в один голос утверждают, что музей чрезвычайно интересен.
- Где он, однако, находится?
- Надо идти по Рашид Стрит до самого моста Фейсала, перейти его, свернуть на улицу, которая ведет к еще одному мосту поменьше, и там, по правую руку, вы увидите музей... Спросите мистера Эванса. Это британский советник... Очаровательный человек, женатый на очень милой женщине, с которой познакомился во время войны.
- Строго говоря, меня интересует не сам музей. Я ищу резиденцию одного общества, что - то вроде клуба под названием "Оливковая ветвь". Знаете вы такой?
- Нет, но, как бы то ни было, музей далеко отсюда. Лучше взять такси.
- И оно отвезет меня прямо в "Оливковую ветвь"?
- Ну, что вы! Водители здесь абсолютно ничего не могут найти сами. Если хочешь куда - то попасть, надо показывать им дорогу.
- Ну, тогда я лучше пойду пешком!
Виктория вышла из ворот. Багдад был вовсе не похож на созданный ее воображением город. Оживленное движение, непрерывно гудящие клаксоны автомашин, магазины с витринами, забитыми товарами европейского производства, прохожие, которые, громко откашлявшись, плюют прямо на тротуар - всего этого она никак не предвидела. Зато женщины с лицами, закрытыми чадрой, ей почти не попадались. Где же тот таинственный Восток, о котором она столько читала?
Виктория прошла по мосту Фейсала и зашагала дальше, помимо воли с любопытством оглядываясь по сторонам. Как - то неожиданно для нее самой она оказалась перед музеем. Где же, однако, "Оливковая ветвь"? Ее попытки расспросить кого - нибудь из торговцев, предпринятые поневоле по английски, не принесли успеха. Полицейские были заняты регулированием движения, непрерывно размахивая при этом руками и безумолчно свистя. Виктория решила, что обращаться к ним бесполезно, и, доверившись своей счастливой звезде, двинулась наугад. Случай помог ей, выведя на улочку, из глубины которой доносился отчаянный шум и гам. Очевидно, это был тот самый базар, о котором говорила миссис Кардью Тренч...
Колдовское очарование базара заставило Викторию уже через полчаса начисто забыть об "Оливковой ветви". Она остановилась перед мастерскими ремесленников, в искусных руках которых листы металла превращались в чеканку изумительной красоты. В узких улочках ее то и дело толкали, а торговцы бросались к ней, пытаясь сбыть свой товар, к ней приставали нищие - и все же она была в восторге. Наконец - то она ощущала себя на Востоке!
Выйдя из крытой галереи, так приятно укрывавшей от жгучих лучей солнца, Виктория неожиданно увидела в глубине небольшого квадратного дворика дверь с табличкой "Оливковая ветвь". Над табличкой было помещено стилизованное изображение, в котором при наличии фантазии можно было распознать голубя.
Охваченная радостью, Виктория пересекла дворик, вошла в дверь и, пройдя по коридору, оказалась в большом, но довольно темном помещении. Сначала она не могла разглядеть ничего, кроме нескольких стульев и пары столов, заваленных брошюрами и журналами. Потом различила книжные полки, тянувшиеся вдоль стен, и сидевшую в углу молодую женщину. Женщина эта, впрочем, тут же подошла к Виктории и поинтересовалась, чем может служить ей.
Виктория оглядела девушку. На ней были велюровые брюки и фланелевая блузка очень приятного оранжевого цвета. Крупный нос и очень темные волосы выдавали в ней левантинку.
- Доктор Ратбон.., работает здесь?
Викторию отчаянно злило то, что она не может прямо спросить об Эдварде. Но ведь она не знает даже его полного имени! И миссис Кардью Тренч упомянула о нем только, как о Сдержанном Эдварде!
- Совершенно верно. Это "Оливковая ветвь"... Вы желаете вступить в нашу ассоциацию?
- Гм... Может быть... Я хотела бы повидать доктора Ратбона.
Женщина многозначительно улыбнулась.
- Ему нельзя мешать. Я сообщу вам все необходимые сведения и вручу бланк заявления, который вы заполните и подпишете. Два динара...