В тот день мы спали под нависающей скалой и к концу ночи, девятой с тех пор, как мы покинули Чанг Хан, мы пересекли Красную реку по не очень прочному пешеходному мосту. Потом горы становились все ниже и ниже.
К десятой ночи мы уже были далеко в горах, примерно в пятидесяти милях к западу от Йен Миня, и там мы начали встречать китайские пограничные патрули.
Мы максимально приблизились к вьетнамской границе, но держались по крайней мере в пяти милях от нее, в Китае, чтобы избежать любого контакта с патрулями. Тем не менее дважды из нашего укрытия мы видели, как мимо проходила группа китайцев в форме.
— Что они здесь делают, так далеко от границы? — спросил я после второго раза.
— Я тоже не знаю, — озабоченно сказал отец Жозеф.
— Они знают, что мы здесь?
Он задумался на мгновение. — Нет, я в это не верю. Вероятно, это учения — иногда так и бывает, — а может ждут неприятностей с вьетнамцами.
Я посмотрел на часы. Светящиеся стрелки показывали несколько минут третьего. «Если эта деятельность будет происходить по всей границе, спать здесь днем будет слишком опасно».
— Я как раз думал об этом, — сказал отец Йозеф. «Мы должны пересечь границу, пока не рассвело».
«Мы можем добраться до Йен Миня завтра вечером?»
— Если повезет, — сказал отец Йозеф. Но потом уже поздно что-то делать. Нам нужно найти убежище рядом с лагерем.
— Итак, еще два вечера, — сказал я.
«Мы зашли так далеко, значит, остальное тоже сработает».
Я кивнул, немного успокоенный тем, что мы уже так близко к Йен Миню . Как только мы доберемся туда, я все еще мог начать беспокоиться об остальной части операции.
Мы подождали еще десять минут, пока пройдет еще один патруль, и почти сразу же направились на юг, к вьетнамской границе.
Менее чем в миле от вьетнамской границы мы встретили не пограничные патрули, а узкую, быструю реку.
— Это По, — сказал отец Йозеф. «Она впадает дальше в Красную реку, которая течет мимо Ханоя и, наконец, впадает в море в Тонкинском заливе в Хайфоне ».
Хайфон. Это был шок в этот момент услышать из его уст название самого важного портового города Северного Вьетнама. Если все средства не позволяли освободить военнопленных в обычном порядке, у нас была назначена встреча в Хайфоне. Соглашение, которое буквально взорвет отношения Америки с Дальним Востоком.
Сзади нас кто-то свистнул, и мы развернулись и молниеносно залегли.
Отец Йозеф жестом приказал мне молчать, пока мы оба напрягали слух. Снова раздался свисток, метрах в ста в лесу, и кто-то позвал.
— Пограничный патруль, — выдохнул отец Йозеф.
Я кивнул.
Еще один голос эхом разнесся по тропическому лесу, на этот раз гораздо ближе и левее.
Мы были окружены, граница справа от нас, солдаты впереди и слева от нас, а река за спиной.
Теперь были и другие голоса, даже ближе, чем прежде. Создавалось впечатление, что два патруля встретились у реки.
Без дальнейших колебаний отец Йозеф повернулся и мягко скользнул в воду. Я пришел сразу за ним, течение тянуло меня за ноги, вода, талая вода со снежных вершин, была ледяной.
Мы остались в нависшем кустарнике вдоль берега, плывя по течению. Через каждые несколько метров мы останавливались, чтобы послушать.
Но делать было нечего, и через пятнадцать минут мы подошли к крутому повороту реки, где и остановились.
В сотне метров вниз по течению мы увидели деревянный мост с толстыми каменными столбами, через реку, параллельно границе.
Даже из нашего укрытия мы уже могли видеть как минимум шестерых вооруженных солдат в казармах по обе стороны моста. Двое из них смотрели поверх деревянного моста в воду.
Вьетнамский флаг развевался на флагштоке над одной из казарм, и солдаты были одеты во вьетнамскую форму.
Пока два солдата стояли на этом мосту, мы не могли двигаться. Когда мы прошли бы этот поворот, нас сразу бы заметили.
Воды было где-то по пояс, и мои ноги совсем замерзли от холода, когда, наконец, один из солдат потянулся, закурил и пошел к одной из казарм.
Второй солдат теперь тоже встал и крикнул ему вслед, но первый только рассмеялся и пошел дальше.
— Давай, — сказал я себе под нос. - Теперь иди за ним, ублюдок.
Второй человек снова закричал, но другой продолжал идти и, наконец, исчез в казарме.
— Сейчас, — сказал отец Йозеф и снова пошел вброд.
Я брел прямо за ним, стараясь как можно меньше плескаться, но мои ноги и ступни совсем онемели и пару раз я вываливался вперед.
В нескольких метрах от моста кто-то вдруг что-то крикнул, потом вышел и начал переходить мост. Мы молниеносно дошли до моста и спрятались под ним, прижавшись к одной из каменных опор.