Когда она была со мной, она поцеловала меня в щеку, а затем проскользнула в мою квартиру передо мной. Я последовал за ней и закрыл дверь.
Она поставила стаканы на кофейный столик, ловко открыла бутылку и налила нам обоим по стакану. Когда она, наконец, обернулась, то задумчиво посмотрела на меня.
Она спросила. — "Вы, должно быть, удивлены, увидев меня?"
Я кивнул. — "Да. Очень удивлен.
'Я не мог спать. И тогда я подумал, давай, я пойду и увижу тебя».
Я подошел к ней с другого конца комнаты. Я взял со стола бокал с шампанским. — Что ты на самом деле делаешь? — спросил я, когда сделал глоток действительно превосходного шампанского. По крайней мере, у нее был хороший вкус. Какое-то время она смотрела на меня, затем посмотрела на проигрыватель.
«Какая ужасная музыка для этого часа ночи».
- Я не ждал посетителей.
Она снова посмотрела на меня. У нее были слезы на глазах. — Не прогоняй меня, Николас. Пожалуйста.'
— Твой парень тебя бросил?
"Не лезь в мои личные дела!" забудем их.
«Я только попробовал».
Она некоторое время молча слушала музыку, затем медленно сняла сандалии и села на диван, подогнув под себя ноги.
«Я думала, что смогу отключиться от офиса», — сказала она.
Я сел рядом с ней.
«Мои родители думают, что это конец. Мой брат думает, что это фантастика. И он не возражает, что у меня тоже есть своя карьера и я поглощена своей работой».
— Но он ужасно скучный?
Она повесила голову. — Давай, Ник, не выгоняй меня. Сегодня я получил более чем свою долю отказов.
На ее глаза снова навернулись слезы.
Я поставил свой стакан, взял ее из рук и поставил на стол. Она тут же прыгнула мне в руки.
«Держи меня, Ник, Боже, Ник, держи меня», — плакала она.
Мы сидели так довольно долго, обняв друг друга, пока ее рыдания наконец не прекратились. Я встал, поднял ее и повел в свою спальню, где аккуратно раздел.
Я снял халат, когда она заползла в мою постель, и тогда мы лежали там вместе, у нее было длинное стройное гибкое тело, маленькие груди и твердые соски. Ее язык и губы были одновременно повсюду.
Пока мы занимались любовью, она дважды назвала имя своего парня, Роджера, а когда мы расстались, она тут же забралась обратно в мои объятия и заснула с обеспокоенным выражением лица.
Я решил, что позвоню ее парню на следующее утро. Не то чтобы я думал, что многого добьюсь с его помощью, но я хотел сказать ему, каким придурком я его считал.
Я подвез Сондру к ее квартире примерно в 7:30 утра следующего дня, а затем поехал в Объединенную прессу и связь. В дом обслуживания, припарковал машину на подземной парковке и поднялся на лифте в Оперативный отдел .
Телефон в стеклянной кабинке, служившей мне кабинетом, зазвонил, и я ответил еще до того, как снял пальто. « Шеф, это Картеро ».
«Ник, оставьте записку Шмидту, чтобы он возглавил ближневосточный отдел, а потом приходите прямо сюда», — сказал Дэвид Хоук. Сегодня утром его голос звучал очень резко.
"Да сэр." Я повесил трубку, быстро написал записку Шмидту и положил ее на его стол. Затем я поднялся на лифте на пятый этаж, где Хоук, директор AX, имел свой кабинет.
Он вышел из него как раз в тот момент, когда я поднялся на лифте, и, не говоря ни слова, мы вместе вернулись в лифт и спустились в подвал.
Черный пуленепробиваемый лимузин Хоука уже ждал нас, и как только мы вышли из лифта, водитель открыл заднюю дверь.
— Доброе утро, сэр, — сказал мужчина.
Хоук кивнул и забрался в машину. Я сел рядом с ним, водитель закрыл дверь, бросился на свое место и сел за руль. Мы выехали из гаража на яркое утреннее солнце.
«Что вам известно о списке пропавших без вести во Вьетнаме?» — спросил Хоук без всякого представления, когда мы свернули на Коннектикут-авеню.
"Я думал, что он был закрыт давным-давно, сэр."
— Да, я тоже сначала так подумал, — сказал Хоук. Он закурил сигару. «Конечно, мы знали, что пропало много людей, большинство из них мертвы, и что вьетнамское правительство знает об этом. Время от времени появляется группа давления, и Ханой выпускает одного или двух или выдает труп».
Я спросил. - 'Но?'
Хоук посмотрел на меня. Он был невысоким, коренастым и крепким с густой копной седых волос. Никто в AX точно не знал, сколько ему лет, хотя мы предполагали, что ему должно быть немного за шестьдесят.
«Но до сих пор никто никогда не верил в истории о пропавших без вести военнопленных во Вьетнаме».
Я посмотрел на него. Я не мог в это поверить. 'Кто-то ушел оттуда? Американец?'
Хоук кивнул: — Капитан ВВС США Роберт Брюс. Он был ранен в Тонкинском заливе весной 1972 года».