Сондра стояла надо мной и трясла меня за плечо. 'Ник?' — позвала она издалека. 'Ник?'
Я повернулся и открыл глаза. Реальность внезапно снова нахлынула на меня. — Сондра ?
«Сейчас полночь», — сказала она, и я понял, что больше не сплю.
Я сел и перекинул ноги через край клетки. Моя голова раскалывалась. Было по-прежнему жарко и душно.
— Я принесла тебе воды, — сказала она, протягивая мне чашку.
Я взял и выпил немного тепленькой воды. Я снова поставил чашку.
— Остальные готовы?
«Сейчас они собираются на палубе».
Я встал, подошел к кабинке и умылся теплой морской водой. В каюте Сондра включила свет, и я быстро проверил свой Люгер и убедился, что стилет все еще в замшевом чехле.
— Я иду с вами, — внезапно прямо сказала Сондра .
Я поднял глаза и покачал головой. 'Нет.'
— Я не хочу, чтобы меня здесь оставили, — сказала она, и ее голос стал громче.
Я прошел через каюту к ней и схватил ее за плечи.
— Подожди еще немного, Сондра. Тогда мы уйдем отсюда.
«Я забыла запереть дверь своей квартиры», — истерически сказала она.
-- Сондра ? А теперь послушай...
«Я не звонила маме, — кричала она.
Я ударил ее по лицу, и она внезапно упала. Она рыдала мне в плечо.
Я долго держал ее прижатой к себе, пока она плакала. Ее тело казалось таким хрупким и стройным, и ее так лихорадило.
Когда мы расстались, я посмотрел ей в глаза. "Сколько воды все получили в прошлый раз?"
— Около двадцати пяти кубических сантиметров, — сказала она.
Чашка, которую она принесла для меня, была как минимум в два раза больше.
— Вы тоже выпили свою воду?
— Я… — пробормотала она. "Да, э-э... я..." Она отвела взгляд.
— Иисусе, — сказал я. Она дала мне свою воду. — Я не оставлю тебя здесь, обещаю. Но вы должны верить тому, что я говорю.
— Да, знаю, — сказала она, широко раскрыв глаза.
Я поцеловал ее. — Тогда убедись, что все готовы к большому переходу. У нас очень мало времени. Полковник Пауэлл знает, что делать, а капитан Хаусманн позаботится о корабле. Тебе придется помочь раненым.
Она кивнула.
«Мы выйдем».
Она снова кивнула.
Я помог ей встать и, не оглядываясь, вышел из каюты в коридор на палубу Б.
Когда мы вернулись в порт, люди капитана Хаусмана прожгли большую дыру в корпусе чуть выше ватерлинии, примерно на миделе. Они не прожгли два маленьких куска стали, чтобы удерживать незакрепленную пластину на месте.
Отверстие находилось в подвале над машинным отделением, и когда я подполз к нему, я увидел несколько огней в темноте снаружи.
"Картер?" — сказал голос.
— Да, это я, — ответил я. — Все готовы?
'Да сэр.'
«Тогда выключите свет. Мы не должны ослеплять себя ночью.
Свет погас, и на мгновение я увидел перед глазами светлые пятна, но постепенно я смог разглядеть линию, где прогорела стальная пластина. Экипажу Хаусмана пришлось воспользоваться общей неразберихой, чтобы проползти сюда и разрезать два последних куска.
'Мы готовы?
— Да, сэр, — сказал один из шести мужчин, которые должны были сопровождать меня.
— У нас есть все?
'Да сэр.'
— Тогда пойдем, — сказал я.
Двое мужчин уперлись плечами в пластину и толкнули ее раз, другой, а в третий раз она поддалась и упала в воду меньше чем в метре под нами.
В то же время я чувствовал запах морской воды и воздуха города.
Я увидел свет на других кораблях в гавани. На советских эсминцах тоже горели огни.
— Пошли, — сказал я, и шестеро заключенных соскользнули в отверстие, один за другим, практически бесшумно падая в воду.
Я спустился последним. Вода была теплой. Через несколько минут мы доплыли до носа и продолжали плыть дальше. Канонерская лодка впереди была не освещена, и мы не видели никого на борту.
Однако при ближайшем рассмотрении на мостке показался мягкий красный свет, а потом там кто-то как будто шевельнулся.
Слева от нас, на набережной, мы увидели четырех солдат, сидевших вокруг пустого ящика. Они играли в карты и разговаривали. Никто из них не посмотрел в нашу сторону, и мы услышали их смех.
Я жестом приказал остальным продолжать и начал плыть медленным скользящим брассом, стараясь не брызгать и не шуметь.
Через минуту я уже был в хвосте канонерки и стоял там, ожидая остальных.
Носовая часть «Карпица» находилась менее чем в тридцати ярдах от нас, и я увидел на палубе одного из бывших заключенных, курившего сигарету.
Он посмотрел на меня и кивнул, прежде чем бросить сигарету в воду.
Один из мужчин, который был со мной, отплыл от нас и начал разматывать там согнутый стальной стержень, обмотав его несколькими слоями ваты и отрезком веревки.