Неуклюже, топчась на месте, он перебросил самодельный крюк через низкие перила канонерки.
Он приземлился с глухим стуком, и один из мужчин в воде, который мог видеть пристань, поднял руку. Это был знак, на который мы договорились, чтобы предупредить, что кто-то нас услышал.
Наконец он снова опустил руку. Все вернулось к норме. Я обнажил свой стилет на левом предплечье, засунул его между зубами и поплыл к веревке. Я проверил, правильно ли она закреплена, и быстро поднялся наверх.
Крюк надежно прицепился к перилам. Когда я бесшумно поднялся на борт, на палубе никого не было. Через минуту остальные тоже были на борту. Я подозвал Фила и еще одного, и остальные проскользнули под палубу, чтобы обезвредить экипаж, который не был на вахте. Насколько мы могли видеть, все члены экипажа, несшие вахту, находились на мостике. Они не ожидали никаких проблем с нами, а поскольку знали, что на пристани есть охрана, то не были слишком бдительны.
Как только остальные скрылись под палубой, мы быстро прокрались вперед, прошли за пусковую установку, а затем быстро вскарабкались по трапу на мостик.
Входная дверь мостика находилась со стороны моря, поэтому с набережной никто не мог нас увидеть — если бы здесь не было суматохи, нас бы не обнаружили.
Я осторожно выглянул из-за края иллюминатора.
На мосту стояли трое мужчин, и все они курили, поставив ноги на стулья.
Я снова спрятался. Фил и другой мужчина вытащили свои ножи, и я показал им, что внутри трое мужчин, и указал, как и где они находятся.
Фил и другой кивнули. Я глубоко вздохнул, медленно выдохнул, надавил на дверную ручку, сосчитал до трех и открыл дверь.
Я был уже на мужчине, прежде чем он это понял, и быстро перерезал ему шею, артерию и дыхательное горло своим стилетом.
Фил тоже быстро и бесшумно убил своего человека, но третий вьетнамец прыгнул к иллюминатору и начал кричать, прежде чем наш третий человек его поймал.
Потом на какое-то время стало тихо.
Я сорвал шапку с головы человека, которого убил, и швырнул ее в Фила. Он надел его. Я жестом попросил его встать.
Он медленно встал, затем напрягся. Но потом он небрежно помахал рукой и небрежно пошел на другую сторону мостика, так что его больше не было видно с пристани.
— Они что-то слышали, — сказал он. «Они посмотрели сюда».
Я подполз к иллюминатору и выглянул за край.
Четверо солдат на пристани только что снова взяли свои карты. Они, видимо, были убеждены, что все в порядке.
Быстро Фил и другие надели униформу мертвецов, а потом мы сели и стали ждать.
Через несколько минут мы услышали тихий писк. Это была рация, которую Фил принес в водонепроницаемом пластике. Он держал её и слушал. 'Да?'
Через несколько мгновений он поднял голову, улыбнулся и поднял большой палец.
«Корабль пока в наших руках».
Я снова посмотрел на набережную. Солдаты продолжали играть в карты. Солдаты слонялись по всей пристани. Они дожидались утра, чтобы атаковать "Карпиц" . Но к тому времени нас уже там давно не будет.
— Пусть другие знают, что могут прийти сюда, — тихо сказал я.
— Тогда нам лучше подготовить лодку к отплытию.
« Да, сэр», — сказал Фил и сказал что-то в рацию, когда я сошел с моста. Пригнувшись, я прошел на кормовую палубу.
Кое-кто из бывших заключенных уже был на палубе, и мы вместе ждали, когда с « Карпица» придут остальные. Нам не пришлось долго ждать. Через две минуты я увидел несколько голов, рассекающих воду у большого корабля, и они быстро приближались к нам.
Через двадцать минут у нас было уже двадцать военнопленных на борту, но потом пришлось остановиться, потому что мимо прошла патрульная канонерская лодка.
Сондра и медперсонал были последними. Она поцеловала меня в щеку, а затем быстро спустилась под палубу к остальным, поскольку приближалось еще несколько человек.
На "Карпице" остались только капитан Хаусманн, его первый помощник и бортинженер.
Швартовочные канаты на нем были перерезаны.
Наконец мы закончили.
Я пополз обратно к мостику. На берегу все было по-прежнему без изменений. Никакой тревоги не было.
— Сейчас, — сказал я Филу, который поднес рацию к губам.
Через несколько секунд дизели « Карпица » внезапно ожили, и большой корабль начал медленно удаляться от причала. Обрезанные канаты шлепнулись в воду.
Почти сразу повсюду завыли сирены и со всех сторон сбежались солдаты.
Радио на борту нашей лодки начало бешено пищать, и военнопленные в форме вьетнамских военно-морских сил вскочили в пределах видимости пристани и запустили машины, в то время как другие внизу, которые также облачились во вьетнамскую форму на палубе, появились, чтобы управлять орудиями и пусковые установки.