— Но и оставлять их там мы тоже не можем, — сказал я.
— Нет, — сказала Сондра .
Стерниг также согласился. "Конечно нет, мистер Картер."
Хоук посмотрел на меня со странным выражением лица.
Я сказал. — Я должен их забрать?
Хоук кивнул. — Да, что-то в этом роде, — сказал он. "Ты готов к этому?"
Сондра посмотрел на меня широко раскрытыми глазами, а на лице Стернига было очень задумчивое выражение.
— Да, конечно, — сказал я. "У Вас есть какие-то предложения?"
— Да, очень ясно, но вероятность того, что вы преуспеете, вероятно, меньше одного из десяти.
Я пожал плечами. «Я был перед более горячим огнем».
Хоук долго смотрел на меня, потом улыбнулся. — Тогда приступим немедленно.
- Я бы хотел, чтобы Сондра ... э- э, мисс Киндерман, участвовала в операций офицером контроля , — сказал я.
Хоук тщетно пытался подавить улыбку.
"Да, если вы настаиваете," сказал он.
Глава 2
На подготовку у нас ушло восемь дней в Вашингтоне и еще два в Брюсселе. Теперь, когда, наконец, приближался момент, когда мы должны были уйти, я почувствовал облегчение.
Капитан Брюс умер за два дня до этого. Осложнения, которые он получил из-за своих невзгод, сказал Хоук, пороки сердца, проблемы с почками… бесчисленные проблемы, которые оказались для него фатальными.
Сидя напротив Сондры за столиком в ресторане нашего отеля, я мог думать только о невероятном путешествии капитана Брюса через более чем двести миль вражеской территории пешком, а затем еще пятьсот миль по морю в открытой лодке, в влажный муссон.
В то время его смерть казалась настолько бессмысленной, что меня это разозлило. Я не мог дождаться, чтобы начать. «Ужасно, что ему пришлось так умереть», — сказала Сондра .
Я посмотрел вверх. — Я настолько прозрачен?
«Иногда ты как открытая книга», — сказала она. «Я просто не хочу, чтобы ты делал ошибки».
— Нет, я тоже не собираюсь ошибаться, — сказал я после небольшой паузы. Но она была права. Если я слишком много думал о капитане Брюсе, я отвлекался. И это было худшее, что могло случиться с агентом АХ на задании.
Я подписал счет, и мы с Сондрой выпили несколько напитков в баре, прежде чем подняться наверх.
Последние полторы недели у нас не было физического контакта. Казалось, наши занятия любовью в моем доме были ужасной ошибкой, по крайней мере, с ее стороны, и что теперь она хотела поскорее забыть об этом.
И она была права, я пытался уговорить себя в этом. Сондра была умным и высокоэффективным оператором. Моя жизнь зависела бы от ее решений, если бы я был в действии. А во время планирования и подготовки лучше было не отвлекаться.
Мы стояли у двери ее комнаты. Коридор был пуст.
Она спросила. — "Во сколько вас там ждут?"
«Завтра утром в восемь часов».
— Тогда мы можем встать пораньше, — сказала она. — Я отвезу тебя на машине.
— Когда ты должен быть в Неаполе? - На ней была белая кружевная блузка, едва скрывавшая припухлость груди.
— Только в эти выходные. Я хочу сначала убедиться, что тебе это сойдет с рук.
— Хорошо, — сказал я. «Ты отлично справляешься». Я повернулась, чтобы пойти в свою комнату. 'Ник?' — сказала Сондра тихим голосом.
Я снова обернулся.
«Я не хочу быть одна сегодня вечером», — сказала она.
'Ты уверена?'
Она кивнула.
Я тоже не хотел оставаться один. Она открыла дверь, и мы вошли внутрь. Она тут же прыгнула мне в руки. Ее губы нашли мои, она задрожала всем телом.
— Ложмсь со мной, Николас, — сказала она. "Прямо сейчас... пожалуйста."
Мы закрыли дверь, и она подошла к большой кровати, где раскрыла одеяло, дрожащими пальцами расстегнула юбку и выбралась из нее.
Я подошел к телефону на прикроватной тумбочке, позвонил на стойку регистрации и спросил, можно ли меня разбудить самое позднее в 6 утра.
Сондра сняла блузку и лифчик и теперь вылезала из шорт. Ее соски были твердыми, и все ее тело дрожало.
В первый раз, когда мы переспали вместе, в нас было мало нежности. В основном это было, как спаривание животных.