Я вернулся к жене.
— Там можно якобы увидеть по телевизору прибывших пассажиров.
— Где?
— А вон, в центре зала.
— Ты кого–нибудь увидел?
— Заметил несколько человек, похожих на пани Галину своей сыльвэткой…
— Чем?
— Тьфу! совсем заговорился. В мозгах у меня — польский язык. Я имел в виду «своей фигурой, силуэтом».
— Пойду и я посмотрю.
— Прогуляйся.
Мы уже совсем заскучали. Прошло полтора часа. Ноги гудели, спину ломило от долгого стояния у стены. Я понимал, что что–то произошло, но ещё надеялся, что эта заминка — всего лишь досадная случайность.
Жена вернулась минут через пять.
— Ничего там рассмотреть не удаётся. Все женщины похожи на пани Галину.
— Давай подойдём поближе к двери.
— Да ведь и так видно.
— Нет, вон те люди загораживают. Надоело вытягивать шею.
Мы подошли к самому выходу. Народ из–за стеклянной стены пошёл активнее.
— Новый самолёт прилетел, что ли?
— Слушай, но ведь прошло уже почти два часа. Не может быть, чтобы их так долго там держали, — сказала жена. — Надо идти куда–то, выяснять.
— Куда?
Я услыхал сзади сердитую реплику «Как мне надоел этот шереметьевский барделюжник!» и обернулся к прижимавшим меня сзади к парапету двум парням.
— Простите, вы случайно не польский ждёте? — спросил у них.
— Нет, из Пекина.
— А о польском ничего не слыхали?
Они пожали плечами.
— Вы сначала уточните, прибыл самолёт или нет.
— Давно прибыл. Дикторша объявила два часа назад.
Они почему–то заржали.
— Ну конечно, поляков, как всегда, не выпускают.
— Что значит «как всегда»?
— Вечно у них тут проблемы в последнее время.
— А вы здесь часто бываете?
Они не ответили, потому что увидели своего друга, который толкал впереди себя тележку, заставленную десятком больших коробок «с товаром». Тележка еле въехала в не такую уж низкую дверь. Ясно: это «деловари», бизнесмены. Потом будут продавать нам это китайское барахло… Я почувствовал себя совсем неуютно, словно отец, который приехал за дочкой в пионерский лагерь, а ему дочь не «выдали». Многие дети уже вышли, а дочери нет…
Жена заметила за стеклянной стеной сотрудницу аэропорта и решительно направилась к ней. После короткого диалога вернулась и сообщила:
— Говорит, что у них не осталось ни одного польского чемодана.
— Что же делать?
— Говорит, что можно попытаться зайти со служебного входа.
— А где это?
— Там, дальше, где туалет.
Она побежала туда. Вскоре вернулась.
— Представляешь, там на вахте никого нет. Заходи спокойно и ищи, кого надо. Но я не решилась: запретная зона.
— Кого–нибудь видела?
— Там стоят несколько человек на контроле, но я никого не узнала.
— Так, — разозлился я. — Мне это уже надоело. Пошли!
— Куда?
— Спросим в справочной.
— О чём?
— Там видно будет.
Мы отыскали окошко с надписью «Информация». Подождали, пока девушка обменяется парой английских фраз с молодым парнем. Потом я стал объяснять, что нам не удалось встретить пассажирку из Варшавы.
— И что же вы хотите?
— Нельзя ли как–нибудь выяснить, прилетела ли эта пассажирка на польском рейсе?
Девушка показалась мне чуть заторможенной (от жары, что ли?). Она пристально вглядывалась мне в лицо, словно у меня была большая бородавка на носу. Похоже, девушка что–то мучительно взвешивали в уме, размышляла о чём–то. Говорить или не говорить, что ли?
— У всех приезжих проверяют паспорта, — сказал я. — Есть ведь там какие–то списки… Я сам не раз видел, что там сверяются по компьютеру…
— У нас такой информации нет. Наше дело сообщать номер рейса, время прибытия или отправления и так далее.
— А кто же может нам помочь?
— Обратитесь в «Аэрофлот».
— ???
— Мы — справочная служба. Сведений о пассажирах у нас нет.
— А где… гм… «Аэрофлот»?
— На втором этаже.
Мы быстро нашли окошко с соответствующей надписью, но, судя по всему, там про–давали билеты, только и всего. И всё же я отважился обратиться туда за помощью.
— У нас нет информации о прибывших пассажирах.
— А у кого есть?
Мне ответили уклончиво:
— Вероятно, вам может помочь только начальник смены. Это здесь, на этаже, чуть дальше по коридору.
К начальнику смены мы не пошли. Я уже понял, что мне не добиться истины. Возле очередного буфета, где цены были задраны до потолка и только потолок мешал задрать их ещё больше, мы заметили ещё одно окошко «Информация».