Однако еще больше хотелось стать невидимым для ее взора несчастному Секандару, который выглядел весьма нелепо в слишком узком для него ширвани, из которого торчали кривоватые ноги. Показаться в таком виде на глаза девушке! Секандар готов был провалиться на месте, только чтобы прервать эту сцену. Он заметался, стараясь стать так, чтобы сестре хозяина не было видно хотя бы обнаженных частей его тела из-за спины брата. Однако ему удавалось это слишком плохо для того, чтоб он мог почувствовать себя нормально.
— Кто это там за тобой прячется? — опасливо спросила девушка у брата.
Тот, похоже, решил немного повеселиться. Он резко отскочил в сторону, оставив несчастного без последнего укрытия. Секандар, проклиная в душе такое вероломство, даже подпрыгнул от отчаяния, а потом вдруг присел, пытаясь натянуть полы ширвани на голые колени.
Девушка воздела руки к небу, забыв о своем воздушном покрывале, которое теперь не скрывало ее лица. Щеки ее расцвели красными пятнами, но Секандар все равно назвал бы ее необычайно хорошенькой, если бы не был так занят сейчас тем, чтоб спрятаться от прекрасных миндалевидных глаз понравившейся ему особы.
— Это мой друг, Чадди-шах, — представил его юноша. — Хорош, не правда ли?
— Чадди-шах? Оборванец? Какое странное имя, — протянула его сестра. — Он всегда в таком виде в гости ходит?
— Что поделать, дорогая, он философ, — развел руками хозяин. — Ему так мало нужно. Он считает, что раз пришел в этот мир голым, то надо и уйти ни в чем…
— Зачем ему в таком случае твой ширвани? — ехидно спросила сестра.
Секандар-барк посмотрел на нее при этих словах крайне неодобрительно. Надо же, такая красивая, а туда же, рада посмеяться над его бедой. Злой язычок испортит любое пригожее личико, так говорила его бабушка, и была права!
— Эй, пойдем наверх, дорогой гость, — сжалился наконец юноша и первым взбежал по лестнице.
Секандар последовал за ним, стараясь не думать о том, как выглядит сзади, но все время ощущая на себе насмешливый взгляд прекрасной хозяйки.
Они прошли длинной узкой галереей второго этажа, на которую выходили двери многочисленных комнат. Галерея освещалась чудесными старинными лампами арабской работы, которые стояли на мраморных столиках через одинаковое расстояние. Секандар не удержался и все-таки посмотрел вниз, в зал, где девушка в красном шепталась о чем-то со слугой, отворившим им двери.
«Не иначе, как обсуждают мое появление здесь, — с досадой подумал Секандар. — Надо же, я вторую неделю в городе, а уже попал в такой переплет! Нет чтобы познакомиться с этой красоткой честь по чести, как принято. Глядишь, и понравиться ей смог бы. И почему я такой невезучий?»
Хозяин отворил одну из дверей, и они оказались в просторной комнате, которая поразила Секандара больше, чем все остальное, увиденное в этом доме. На первый взгляд в ней не было ничего особенного — обычные покои богатого жителя Лакхнау. И все-таки Секандар сразу почувствовал, что это именно та комната, в которой он хотел бы жить сам.
В ней почти не было мебели, только несколько предметов: приземистый комодик на гнутых ножках, сделанный из красного дерева и инкрустированный фрагментами другой, более светлой древесины, такой же столик у окна с придвинутым к нему креслом, встроенный в стену шкаф. В алькове — ложе с разбросанными по нему подушками и валиками, а напротив находилась небольшая ванная комната, дверь в которую была приоткрыта.
Овальный свод комнаты украшала мелкая резьба по камню, а в нее были вплавлены бесчисленные кусочки выпуклого цветного стекла и зеркал. Хрусталь светильников разбивал свет, рассеивая его повсюду, и он загорался в глубине синих, оранжевых, фиолетовых линз свода, как в драгоценных камнях.
Кто же этот юноша, который живет в таком сказочном жилище? Секандар огляделся по сторонам, стараясь найти что-нибудь, что давало бы представление о роде занятий хозяина. У одной стены стояли открытые полки с книгами. Не то, чтоб на них царил беспорядок, но было сразу видно, что эти книги читают, а не просто любуются дорогими фолиантами в старинных кожаных переплетах. На другой стене висел в темной деревянной рамке фрагмент древней арабской рукописи — как показалось Секандару, это были стихи, но ему не удалось рассмотреть их хорошенько.
Он не сомневался в том, что хозяин дома вряд ли занят бизнесом. Может быть, адвокат? Нет, исключено — жилища адвокатов выглядят совсем по-другому, они как бы призваны убедить клиента, если те в них бывают, а главное — самого законника, что он уверен в себе, очень современен и выйдет победителем из любой ситуации. А потому у них всегда переизбыток новейшей техники, куча крупных и мелких усовершенствований быта, только портящих уклад индийского дома, а все стены увешаны многочисленными дипломами хозяина или фотографиями, запечатлевшими его в обнимку с самыми знаменитыми из клиентов.