— Нефть! — слышен вопль, и невозможно узнать, кто это кричит.
Нечем дышать. Дрю обеими руками рвет ворот и падает на палубу.
Его кто-то подхватывает. Дрю открывает глаза. «Всеволод Левицкий!» — вдруг вспоминает он.
Русский чемпион тащит его сквозь огонь. Затем Дрю видит горящий обломок мачты и теряет сознание...
Очнувшись в приморской клинике на второй день, он узнает, что отделался сравнительно легко: ожог второй степени и перелом руки. У его спасителя дела безнадежны. Левицкого придавило обломком мачты, раздробило ребра. Пришлось удалить правое легкое и половину левого. Врач сказал:
— Вряд ли выживет...
Перед уходом из клиники Дрю удалось пробраться в палату русского. Он увидел лицо, словно вылепленное из желтой и синей глины. На простыне безвольно лежала прозрачная рука.
Спелые апельсины тяжело шлепнулись на пол из кулька и покатились в разные стороны...
Прошло два года.
Чтобы полностью восстановить здоровье и силы, Дрю понадобилось немало денег. И тут подвернулся необычный тренер — доктор Лунквист со своей экспериментальной программой.
— Я бы взялся тренировать вас, — предложил он. — В случае удачи вы бы хорошо заработали.
— Но вы же врач, а не тренер, — возразил Дрю.
— Я спортивный врач. И потом, это не ваше дело. Согласны вы поступить в мое распоряжение на несколько месяцев? Я вам заплачу. Вот контракт, посмотрите.
Ничего не скажешь, контракт был составлен так, что Дрю по сути становился собственностью тренера. Зато плата была высокой.
Моряк вспомнил длинные очереди безработных, кивнул головой: согласен.
Лунквист привел Дрю в свою домашнюю лабораторию. Вся она разместилась в двух небольших комнатах. Почти половину первой занимал операционный стол с вращающейся доской. К нему подходили провода.
Ни слова не говоря, Лунквист подошел к виварию, взял оттуда черепаху и поставил на стол. Потом нажал кнопку.
Прошло несколько секунд, и вдруг черепаха быстро запрыгала по столу, описывая круги.
Лунквист посмотрел на моряка. Тот стоял с невозмутимым лицом. «Цирковые фокусы», — думал Дрю.
— Итак, вы будете моим подопытным кроликом, — сказал Лунквист.
Дрю поморщился, и тренер добавил:
— Кроликом, который должен стать гепардом.
Из другой комнаты выбежала белокурая худенькая женщина лет тридцати. У нее были острые детские плечи, тонкая шея и доверчивые глаза.
— Знакомьтесь, — сказал Лунквист. — Это моя жена и помощница Люси, а это морской кролик, отзывающийся на имя Дрю.
Моряку не особенно понравился такой «титул», но он ничего не сказал. На миг задержал в своей руке тоненькую холодноватую ладошку Люси.
Тренировки начались через несколько дней. Лунквист и Люси уложили Дрю на вращающийся стол. К его рукам, ногам, груди подвели провода с присосками. Лунквист пристально посмотрел на моряка и сказал:
— Тебя не должна угнетать мысль, что ты служишь подопытным кроликом, мой мальчик. Кролики, морские свинки, собаки принесли человечеству гораздо больше пользы, чем многие люди, бесполезно растратившие жизнь. В конце концов все мы только подопытные кролики, и цель опытов нам неведома. Так что ты еще в лучшем положении, Дрю. Сознание этого пусть никогда не покидает тебя.
Моряк кивал головой: Лунквист умеет мягко стелить.
Лунквист подал знак Люси, и она включила рубильник. Дрю почувствовал, как десятки иголок начали осторожно покалывать его в тех местах, куда подходили провода. Это было не больно, слегка раздражало. Лунквист спрашивал моряка о самочувствии и медленно вращал ручку настройки. Уколы больше не ощущались, приятная истома разлилась по телу. Он стал как бы погружаться в сон. Но вот состояние резко изменилось. Нечем стало дышать. Капли пота выступили на лбу. Дрю приподнялся на столе, сдерживая стон.
Лунквист что-то переключал на щитке, и Дрю почувствовал облегчение. Он видел над собой холодные изучающие глаза. Лунквист сказал:
— Тебе сейчас пришлось трудно. Но не думай, что я варвар, садист. Для моих опытов нельзя использовать собак или обезьян, потому что стимуляторы, с которыми я экспериментирую, близки к сигналам мозга, а шифр сигналов человеческого мозга несколько отличается от обезьяньего и собачьего. И мне очень жаль, что приходится использовать тебя, а не обезьяну.
— К тому же обезьяна и стоила бы дешевле, — согласился Дрю.
Лунквист едва заметно улыбнулся, сказал: