— Я предприму шаги, — сказала доктор Бэринг, — чтобы удостовериться, что никто из моего внутреннего штата не виновен. Вы, экономка, сделайте то же самое в отношении больницы. И, в их же собственных интересах, следует проверить скаутов, ночующих в колледже.
— Конечно, директор… — с горячностью начала мисс Бартон.
— В их собственных интересах, — повторила директриса с лёгким нажимом. — Я полностью согласна с вами, мисс Бартон, что нет никаких причин подозревать их больше, чем кого бы то ни было из нас. Но именно поэтому их нужно вывести из под удара полностью и сразу.
— Во что бы то ни стало, — сказала экономка.
— Теперь, — продолжила директриса, — относительно способа проверки скаутов или кого бы то ни было, — я полагаю, что чем меньше людей будет об этом знать, тем лучше. Возможно, мисс Вейн сможет высказать хорошее предложение по секрету непосредственно мне или…
— Точно, — мрачно сказала мисс Хилльярд, — кому? Насколько я понимаю, никому из нас нельзя верить.
— К сожалению, это именно так, — сказала директриса, — и то же самое относится ко мне. Хотя мне не нужно говорить, что я полностью уверена в старших сотрудниках колледжа, как в целом, так и лично в каждом, тем не менее, мне кажется, что, точно так же, как и в случае скаутов, очень важно, чтобы мы смогли вывести каждого из-под подозрения. Что вы говорите, вице-директор?
— Конечно, — ответила мисс Лидгейт, — не должно быть никаких различий вообще. Я полностью готова подчиниться любым мерам досмотра, какие будут рекомендованы.
— Ну, по крайней мере, вы-то едва ли под подозрением, — сказала декан. — Вы у нас — самый великий страдалец.
— Мы почти все до некоторой степени пострадали, — сказала мисс Хилльярд.
— Боюсь, — сказала мисс Аллисон, — что мы должны учесть, что анонимщики часто посылают письма себе, чтобы отвести подозрения. Такое ведь бывает, мисс Вейн?
— Да, — прямо сказала Харриет. — На первый взгляд кажется маловероятным, что кто-нибудь причинит себе такой ущерб, какой претерпела мисс Лидгейт, но если мы хотя бы один раз начнём делать исключения, то трудно будет понять, где остановиться. Я не думаю, что кроме простого алиби что-либо можно рассматривать как доказательство.
— А у меня и нет никакого алиби, — сказала мисс Лидгейт. — Я покинула колледж в субботу только после того, как мисс Хилльярд пошла на обед. Более того, прежде, чем уехать, я заходила в Тюдор-билдинг в течение ленча, чтобы возвратить книгу в комнату мисс Чилперик, так что очень легко могла бы взять рукопись из библиотеки.
— Но у вас есть алиби на время, когда корректуры были принесены в профессорскую, — сказала Харриет.
— Нет, — сказала мисс Лидгейт, — нет даже этого. Я приехала ранним поездом и пришла, когда все были в часовне. Я, конечно, должна была спешить, чтобы прибежать, бросить корректуры в окно и вернуться в свою квартиру прежде, чем всё обнаружится, но полагаю, что это можно было сделать. В любом случае меня следует рассматривать на тех же основаниях, что и остальных.
— Спасибо, — сказала директриса. — Есть ли кто-либо, кто придерживается другого мнения?
— Я уверена, мы все должны чувствовать то же самое, — сказала декан. — Но есть ещё одна группа людей, которых мы пропустили.
— Нынешние студентки, которые присутствовали на встрече выпускников, — сказала директриса. — Да, что с ними?
— Я не помню точно, кто там был, — сказала декан, — но думаю, что большинство из них были дипломницами и с тех пор разъехались. Я поищу списки и посмотрю. О, и, конечно, была мисс Кэттермоул, которая готовилась к экзамену — кажется, вторично.
— Ах, — сказала экономка. — Да, Кэттермоул.
— И та женщина, которая занимается современными языками, как там её? Хадсон, не так ли? Разве она не была там?
— Да, — сказала мисс Хилльярд, — была.
— Теперь они на втором или третьем курсе, полагаю, — сказала Харриет. — Между прочим, известно ли, кто этот «молодой Фаррингдон» в письме, адресованном мисс Флексман?
— В том-то и дело, — сказала декан. — Молодой Фаррингдон — студент Нового колледжа. По-моему, он был помолвлен с Кэттермоул, когда они оба поступали, но теперь он помолвлен с Флексман.
— В самом деле?
— Как я понимаю, главным образом или частично, из-за того письма. Говорят, что мисс Флексман обвинила мисс Кэттермоул в его посылке и показала его мистеру Фаррингдону, так что в итоге джентльмен разорвал помолвку и перенёс свою привязанность на Флексман.
— Некрасиво, — сказала Харриет.
— Да. Но я не думаю, что его помолвка с Кэттермоул была чем-то большим, нежели семейной договоренностью, и поэтому новая — не более, чем признание совершившегося факта. Я полагаю, что их чувство возникло где-то на втором курсе.
— Понимаю, — сказала Харриет.
— Остается вопрос, — сказала мисс Пайк, — какие шаги мы должны предпринять в этом вопросе? Мы спросили совета у мисс Вейн, и лично я готова полностью согласиться — в связи с тем, что мы услышали этим вечером, — что в высшей степени необходимо призвать на помощь какого-то внешнего человека. Обращаться в полицию очень нежелательно. Но могу я спросить, не предполагается ли, что на данном этапе мисс Вейн лично проведёт расследование? Или, альтернативно, она предложит передать решение вопроса в руки частного детектива? Или что?
— Я чувствую себя очень неловко, — сказала Харриет. — Я готова оказать любую помощь, какую могу, но ведь вы понимаете, что подобное расследование займёт много времени, особенно если сыщик должен заниматься этим без посторонней помощи. В таком месте, как это, где люди постоянно входят и выходят, практически невозможно организовать эффективное наблюдение или патрулирование. Здесь нужна была бы небольшая команда частных детективов, и, даже если их замаскировать под скаутов или студенток, может возникнуть множество проблем.
— Можно ли получить какие-нибудь материальные улики из экспертизы самих документов? — спросила мисс Пайк. — Что до меня, я готова дать свои отпечатки пальцев или подвергнуться любой другой процедуре, которую сочтут необходимой.
— Боюсь, — сказала Харриет, — что получить свидетельства по отпечаткам пальцев не так просто, как мы делаем это в книгах. Я имею в виду, что мы можем взять отпечатки пальцев, естественно, у донов и, возможно, у скаутов, — хотя им это не очень понравится. Но сомневаюсь, что на грубой писчей бумаге мы найдём отчётливые отпечатки. А кроме того…
— Кроме того, — сказала декан, — сейчас каждый преступник знает достаточно об отпечатках пальцев, чтобы носить перчатки.
— И, — сказала мисс де Вайн, вступая впервые с немного мрачным видом, — если мы этого раньше не знали, то знаем теперь.
— Великий Боже! — импульсивно воскликнула декан, — я и забыла, что речь идёт о нас.
— Теперь вы понимаете, что я имела в виду, — заметила директриса, — когда сказала, что лучше бы нам не обсуждать способы расследования слишком свободно.
— Сколько людей уже видело все эти бумаги? — спросила Харриет.
— Достаточно много, полагаю, — сказала декан.
— Но разве нельзя сделать обыск… — начала мисс Чилперик. Она была самой младшей из донов, маленькая, симпатичная и робкая молодая женщина, помощник тьютора по английскому и литературе, и замечательная в основном тем, что была помолвлена с младшим доном из другого колледжа. Директриса перебила её.
— Пожалуйста, мисс Чилперик. Это именно то предложение, которое не следует делать а этой аудитории. Оно может послужить предупреждением.
— Это, — сказала мисс Хилльярд, — делает положение невыносимым. — Она сердито посмотрела на Харриет, как если бы именно та была ответственна за создавшееся положение, что в некоторой степени соответствовало действительности.
— Мне кажется, — сказала казначей, — что теперь, после того, как мы попросили мисс Вейн приехать и дать нам совет, мы оказались не в состоянии принять его или даже услышать. Ситуация скорее гилбертианская.
— Хоть в какой-то степени мы должны быть откровенными, — сказала директриса. — Вы советуете обратиться к частному детективу, мисс Вейн?
— Не обычного типа, — сказала Харриет. — Вам они не понравятся. Но я знаю об организации, где можно получить человека приемлемого типа и высокой проницательности. — Потому что она помнила, что была некая мисс Кэтрин Климпсон, возглавлявшая якобы бюро машинисток, которое фактически представляло собой полезную организацию из женщин, занятых проведением небольших необычных расследований. Бюро было независимым, хотя за ним, она знала, стояли деньги Питера Уимзи. Она была одним из очень немногих людей в Королевстве, которые владели этой информацией.