- Если ты помнишь, я сказал, что в задницу Уэйна надо вводить всю длину, а не только маленькую ручку.
- Эй, это достаточно далеко, - сказала Кендра.
- Правила есть правила, детка, - сказал Крейг, все еще держась за нос. - Я их не устанавливал.
- Дальше не пойдет, - сказала Мария.
Уэйн повернул голову, чтобы посмотреть на нее.
- Ты должна попробовать. Я выдержу.
Кендра восхитилась его решимостью, когда он ободряюще кивнул Марии сквозь слезы.
Я действительно думаю, что он изменился. Сейчас он кажется таким милым человеком. И от этого факта то, что с ним происходило, казалось еще хуже.
- Ладно, тогда. Мне действительно жаль, Уэйн.
Суровое лицо Марии стало еще суровее, когда она ухватилась двумя руками за скалку и уперлась бедром в ручку.
Затем она толкнулась вперед.
Уэйн издал всемогущий, нечеловеческий вой. Костяшки его пальцев побелели, когда он схватился за край стола. Он продолжал задыхаться и кричать, его лицо приобрело неистовый багровый оттенок.
Даже Крейг не засмеялся. На самом деле, он выглядел чертовски испуганным.
Кровь хлынула из прямой кишки Уэйна, заливая скалку в руках Марии и капая на бетонный пол.
- Господи, - сказал Кевин.
Мария смотрела на свои руки расширенными глазами, а потом рухнула. Она упала, словно лишившись костей, смятая, как пустой мешок. Кевин рванулся вперед, но недостаточно быстро.
- Думаю, она ударилась головой о пол, - сказал он, приседая рядом с ней.
Кендра глубоко вздохнула, взяв себя в руки. Кровь ее не беспокоила - в конце концов, она была врачом, - но ее беспокоила разорванная прямая кишка Уэйна. Если они пробудут здесь слишком долго и начнется септицемия, то без медицинской помощи он будет практически мертв.
- Не позволяй Марии двигать головой, - проинструктировала она Кевина, а затем обратила свое внимание на Уэйна. - Не двигайся, я собираюсь помочь тебе. Поверь мне, я врач.
Прозвучало так, будто Уэйн рассмеялся, хотя это легко могло быть просто отблеском агонии.
- Они все так говорят.
Скалка все еще торчала из его задницы, и, не обращая внимания на кровь, Кендра крепко обхватила ее руками. Его прямая кишка спазмировалась вокруг чужеродного предмета, и кровь продолжала прибывать.
- Может, кто-нибудь подаст его рубашку? - спросила она.
Крейг не сделал никакого движения, чтобы помочь, поэтому Кевин поднялся на ноги и потянулся за рубашкой, передавая ее Кендре.
- Уэйн? Я знаю, что это больно, но ты должен лечь на пол на бок. Ты можешь сделать это?
- Думаю, да.
Она взяла его под мясистые, потные подмышки, помогла ему встать на колени, а затем лечь на бок. Она присела рядом с ним, пристально глядя на его задницу.
- Это будет больно только на мгновение, - сказала она, одним напористым движением вытаскивая скалку.
Уэйн завизжал, как резаная свинья, и его тело забилось в конвульсиях, спина выгнулась дугой. Схватив рубашку, она сильно прижала ее к его разорванному анусу. Мгновенно белая рубашка насквозь пропиталась красным.
- Как Мария? - спросила она Кевина через плечо.
Мария лежала прямо за ней и, как по команде, тихонько застонала.
- Приходит в себя, я думаю. Привет, - мягко сказал Кевин. - Как дела?
Она пробормотала что-то, чего Кендра не уловила, и вздохнула с облегчением.
Слава Богу, ее не вырубило.
- Теперь ты счастлив? - огрызнулась она на Крейга. - Это то, чего ты хотел?
Крейг слегка покачнулся на месте, краска исчезла с его лица.
- Я не думал, что эти тупые пиздюки действительно это сделают. Они должны были получить пулю в сердце ради своих собственных гребаных интересов.
Сомнение зародилось в ее внутренностях.
Неужели он прав? Неужели Крейг был единственным человеком здесь, у которого голова соображает?
Нет, он - злобный, мстительный кусок дерьма, о чем я думаю?
Звонок прозвучал как раз в тот момент, когда она открыла рот, чтобы заговорить, фактически заглушив ее реплику.
- Ты, должно быть, издеваешься, - закричал Кевин, озвучивая ее собственные мысли, но его слова заглушил звон колокольчика.
Игра была далека от завершения.
ГЛАВА 7
Крейг был потрясен. За напускной бравадой скрывался испуганный мальчик. Молча он смотрел, как Кендра и Кевин ухаживают за ранеными, за неизбежными жертвами игры.
Лучше они, чем я.
Проявить слабость на этом этапе было равносильно тому, чтобы подписать себе смертный приговор, он должен был держать себя в руках. Пока он сохраняет позицию раздающего, все будет в порядке.