— Цитата из классики, — беззаботно произнёс мистер Помфрет. — Похоже, у кого-то большой зуб на ваших донов.
— Глупые молодые дурочки! — сказала Харриет. — Хотя, если взглянуть на результат, довольно внушительно. Если бы мы этого не нашли, то завтра, когда все собрались бы на молитву, это стало бы настоящей бомбой. Нужно провести небольшое расследование. Хорошо, теперь самое время вам спокойно отправляться домой и не высовывать носа для вашей же пользы.
Она проводила его к задней двери и выпустила наружу.
— Между прочим, мистер Помфрет, я была бы вам очень признательна, если бы вы не говорили про эту выходку кому бы то ни было. Это не было бы признаком хорошего тона. Долг платежом красен.
— Совершенно справедливо, — ответил мистер Помфрет. — И, скажите, могу я прийти завтра, то есть уже сегодня, утром… и справиться?.. Всё в лучшем виде. Когда вы будете свободны? Пожалуйста!
— Никаких утренних визитов, — быстро сказала Харриет. — Я не знаю, что я буду делать днём. Но всегда можно спросить.
— О, можно? Превосходно. Я зайду, и, если вас не окажется, я оставлю записку. Я имею в виду, вы должны зайти на чай, коктейль или что-нибудь ещё. И я честно обещаю, что случившееся никогда не повторится, насколько это будет зависеть от меня.
— Хорошо. Между прочим, когда мисс Кэттермоул пришла к вашему другу?
— Думаю, около половины десятого. Не совсем уверен. А в чём дело?
— Я только задала себе вопрос, осталось ли её имя в книге у швейцара. Но я за этим прослежу. Доброй ночи.
— Доброй ночи, — сказал мистер Помфрет, — и огромное спасибо.
Харриет закрыла за ним дверь и возвратилась через дворик, чувствуя, что из всего этого утомительного и абсурдного происшествия можно сделать совершенно определенный вывод. Кукла едва ли была повешена до 9:30, поэтому совершенно безумное поведение мисс Кэттермоул дало ей неопровержимое алиби. Харриет была настолько благодарна ей за то, что удалось продвинуться в решении проблемы даже на этот маленький шажок, что она решила для себя сделать всё возможное, чтобы помочь девушке выпутаться из последствий её авантюры.
Это напомнило ей, что мисс Кэттермоул всё ещё лежит на полу в ванной комнате, ожидая, когда ею займутся. Было бы не слишком хорошо, если бы она пришла в себя за это время и подняла шум. Но достигнув Нового дворика и отперев дверь, Харриет обнаружила, что в «карьере распутника» [46]её арестантка достигла стадии сна. Небольшая экскурсия по коридорам позволила выяснить, что комната мисс Кэттермоул находится на втором этаже. Харриет открыла дверь в её комнату, и в этот момент открылась соседняя дверь, и оттуда высунулась голова.
— Это ты, Кэттермоул? — прошептала голова. — О, извините. — Харриет показалось, что она узнала девушку, которая подходила и разговаривала с мисс Кэттермоул после открытия библиотеки. Она подошла к двери, на которой висела табличка С. И. Бриггс, и осторожно постучала. Голова появилась вновь.
— Вы ожидали увидеть, что пришла мисс Кэттермоул?
— Ну, — сказала мисс Бриггс, — я услышала кого-то у её двери… О! это мисс Вейн, да?
— Да. Что заставило вас сидеть и ждать мисс Кэттермоул?
Мисс Бриггс, у которой поверх пижамы было накинуто пальто, выглядела немного встревоженной.
— У меня была не доделана работа. Я в любом случае бодрствовала. А что?
Харриет посмотрела на девушку. Она была крепко сбитой с простым, сильным, чувственным лицом. Казалась, ей можно доверять.
— Если вы — подруга мисс Кэттермоул, — сказала Харриет, — идите и помогите мне завести её наверх. Она лежит в ванной. Я обнаружила её, когда молодой человек помогал ей перелезть через стену, и она под шефе.
— Боже! — воскликнула мисс Бриггс. — Сильно?
— Боюсь, что да.
— Она — дура, — сказала мисс Бриггс. — Я знала, что однажды она нарвётся на неприятности. Хорошо, я иду.
Они протащили мисс Кэттермоул, поддерживая её с двух сторон, по полированной лестнице и свалили на кровать. В мрачной тишине они раздели её и укрыли одеялом.
— Теперь пусть проспится, — сказала Харриет. — Между прочим, полагаю, что небольшое объяснение не будет лишним. Вы не против?
— Пойдёмте ко мне, — сказала мисс Бриггс. — Горячее молоко, «Оувалтин» [47]или кофе?
Харриет высказалась за горячее молоко. Мисс Бриггс поставила чайник на плиту в буфетной напротив, вернулась, поворошила угли кочергой и села на пуфик.
— Пожалуйста, расскажите мне, — сказала мисс Бриггс, — что произошло.
Харриет рассказала, опуская имена джентльменов. Но мисс Бриггс быстро восполнила пробел.
— Конечно же, это был Реджи Помфрет, — заметила она. — Бедняга. Его всегда оставляют нянчиться с ребёнком. В конце концов, что должен сделать парень, если его преследуют?
— Это нелегко, — сказала Харриет. — Я имею в виду, вы должны иметь некоторый опыт, чтобы изящно выйти из такого положения. Девочка действительно в него влюблена?
— Нет, — сказала мисс Бриггс. — Совсем нет. Ей просто нужен кто-то или что-то. Знаете, она испытала горькое разочарование, когда была разорвана её помолвка. Она и Лайонель Фаррингдон дружили с детства и всё такое, и всё было слажено прежде, чем они выросли. А затем Фаррингдона завлекла наша мисс Флексман, и был ужасный разрыв. Были осложнения. И Вайолет Кэттермоул совершенно пала духом.
— Понимаю, — сказала Харриет. — Такое отчаянное чувство — у меня должен быть свой мужчина — как-то так.
— Да. И не имеет значения, кто. Я думаю, что это, своего рода, комплекс неполноценности или что-то в этом роде. Нужно делать идиотские вещи и самоутверждаться. Вы понимаете меня?
— О, да. Отлично понимаю. Это происходит так часто. Нужно выгнать из себя этого чертёнка… а здесь такие вещи часто происходят?
— Ну, — признала мисс Бриггс, — гораздо чаще, чем хотелось бы. Я пыталась привести Вайолет в чувство, но что толку в проповедях? Когда люди входят в это истеричное состояние, вы можете с тем же успехом разговаривать с лунатиком. И хотя для молодого Помфрета это очень утомительно, он — ужасно приличный и безопасный. Если бы у него было побольше воли, он бы, конечно, давно от неё избавился. Но я благодарна ему, что он этого не сделал, потому что, если бы не он, последствия могли бы быть гораздо ужаснее.
— Из этого может что-нибудь получиться?
— Вы имеете в виду брак? Нет. Думаю, что у него всё-таки хватит инстинкта самосохранения, чтобы этого избежать. И кроме того… Послушайте, мисс Вейн, это действительно ужасно стыдно. Мисс Флексман просто не может никого оставить в покое, и теперь она пытается заполучить Помфрета, хотя он ей не нужен. Если бы только она оставила бедную Вайолет в покое, всё пришло бы в равновесие само собой. Видите ли, я очень люблю Вайолет. Она — очень порядочная и была бы совершенно счастлива с правильным человеком. В принципе, в Оксфорде ей делать абсолютно нечего. Хорошая семейная жизнь с человеком, который будет ей предан, — вот чего она действительно хочет. Но он должен быть твёрдым, решительным, и в то же время ужасно нежным. Но не Реджи Помфрет, который просто галантный молодой идиот.
Мисс Бриггс энергично пошуровала в печке.
— Хорошо, — сказала Харриет, — что-то нужно со всем этим делать. Я не хочу идти к декану, но…
— Конечно, что-то делать надо, — сказала мисс Бриггс. — Чрезвычайно удачно, что её нашли именно вы, а не один из донов. Мне почти хотелось, чтобы что-нибудь произошло. Я ужасно переживала за всё, что происходило. Это совсем не то, с чем я знаю, как справляться. Но я должна была более или менее поддерживать Вайолет, иначе она просто перестала бы мне доверять, и кто его знает, какую глупость она совершила бы тогда.
— Думаю, вы совершенно правы, — сказала Харриет. — Но теперь, возможно, я смогу поговорить с ней и посоветовать следить за своими поступками. В конце концов, она должна дать какую-то гарантию нормального поведения, если я не скажу о ней декану. Небольшой доброжелательный шантаж, как считаете?
46
«Карьера распутника». Постоянная деградация в физическом и моральном отношении, особенно из-за излишеств. Это выражение — прямая отсылка к одноимённой серии гравюр английского художника и сатирика Уильяма Хогарта (1697—1764), в которых он запечатлел моральное разложение человека на разных стадиях.
47
«Оувалтин» (фирменное название порошка для приготовления питательного шоколадно-молочного напитка компании «Уондер лимитед».