— Ого, так это ты? — удивился Кирилл.
— Да. Но это все ‒ лишь часть картины. Вместе с тем, чем больше я углублялся в политическую жизнь, тем больше понимал, что люди — пустышки, неспособные на решительные действия. Палец о палец не ударят ради счастливого будущего. Это противоречие между желаемым и действительным продолжает меня отравлять. Каждый вечер, каждую ночь я отдаляюсь от мира, сажусь читать очередную статью или книгу, параллельно поедая пирожные или конфеты и запивая литрами кофе. Потом долго не могу уснуть, думая о всяком, а после пары часов сна иду работать. Такова моя жизнь в разрезе последних лет. Ничего нового не происходит.
— Но как тебе удается быть лидером такой большой партии? Помню, в школе ты не любил выступать на публике и вообще боялся сцены. — спросила Вася.
— Это никуда не ушло.
— П-понятно.
— И пока никто не продолжил, стоит добавить, что я очень рад нашей встрече. Я скучал по вам, друзья.
— Василиса, следующая, — сказал я.
— Как скажешь, — начала она. — Твой авторитет, Саша, я никогда под сомнение не ставила. Ты дал нам толчок для развития, а дальше мы должны были идти сами. Я и пошла по своему пути, отбросила лишнее, что стесняло мой разум, и смогла найти ответ. Для меня свобода — это возможность самому себя ограничивать ради достижения желаемых целей.
Подул сильный ветер, развевая короткие волосы Василисы, которые она спешно начала поправлять. Притом остальных этот ветер не коснулся, включая меня. Я удивился странным потокам вольной стихии, напрягся и схватился за кобуру. Вася же тем временем села как прилежная отличница на первой парте.
— Учеба на филфаке, спортивный зал, холодный душ, минимализм, подработка, медитация, правильное питание… Всего сейчас и не перечислить. Я выработала целый комплекс взаимосвязанных полезных привычек, которые помогают мне жить, достигать целей и, как следствие, чувствовать себя свободно. Когда я закончила ВУЗ, то вышла замуж, родила прекрасную дочку, и продолжаю жить в свое удовольствие. В спокойствии и без лишних интриг. Знаете, в ваших историях практически нету других людей. Для меня они — это источник силы, чтобы двигаться вперед. Моя семья, вы, а также бывшие однокурсники и просто знакомые. Не могу представить, как можно выжить в одиночестве…
— Закончила? — спросил я.
— А что?
— Ты ушла не в ту сторону. Не задерживай.
— Ты стал каким-то нелюдимым.
— Сейчас не об этом. Следующий.
— Видимо, я последний, — сказал Кирилл Рубинштейн. — Спасибо за такую честь, Александр Воронов.
Он уселся поудобнее, запрокинул одну ногу на другую, проверил время на своих наручных часах.
— Не томи, — добавил я.
— Ладно. Начнем. Мы с тобой, Саша, очень похожи, но ты это поймешь чуть позже. В школе ты всегда перетаскивал одеяло внимания на себя, ничего не оставляя мне. Когда же мы расстались, я смог раскрыться по полной.
Я закурил и, крутя сигарету в руке по часовой стрелке, указывал ему, чтобы он продолжал, хотя он и не останавливался.
— Свобода. Я тоже ее желал. И, наверное, единственный, кто целенаправленно думал, как ее достичь. Я уехал в другой город, поступил на экономический. Параллельно с этим я развивался как личность, как тот, кто желает больше, чем остальные. Я достиг больших успехов, Саша. Мое желание постепенно обретало черты закона мироздания. Не счесть, сколько раз я творил своевольные бесчинства еще в университете… Но меж тем я подрабатывал. Мне нужен был капитал на свое первое дело. Оно, к слову, выдалось успешным. Я открыл сеть станций технического обслуживания. Первую, вторую, десятую станцию, а затем разросся до пределов области и вскоре всей страны. Так я разбогател. Но мне нужны были не деньги, а свобода. Недвижимость, самолеты, машины, золото, бриллианты, люди, любые услуги — всего этого было недостаточно.