- По поводу романа, - настойчиво продолжил собеседник, - я тебе дам телефон моего друга, он работает редактором в крупном издательстве. Отправишь ему рукопись, он прочтет и честно скажет, имеет ли смысл продолжать этим заниматься. Даст советы по доработке и напечатать поможет, если вещь стоящая. Учти, он бывает очень жестким в своей критике. Примешь его мнение или нет – дело твое. Но то, что берет в печать Макс, обязательно становится бестселлером. По-моему, он ни разу не ошибся.
С этими словами Семен достал записную книжку и ручку из внутреннего кармана, вырвал листок и написал телефон своего редактора.
- Позвони ему завтра с часу до двух дня. Я его сегодня предупрежу, а детали вы обсудите сами, - с этими словами он положил листочек на стол и, придавив его пустым бокалом, поднялся.
Федор, молча наблюдавший за его действиями, наконец, выдавил внезапно осипшим голосом:
- Спасибо… я…
Семен поднял руку, останавливая его:
- Не благодари и будь готов к тому, что Макс разнесет в пух и прах твое творение. Подумай, действительно ли ты хочешь услышать его мнение.
- Спасибо, - уже тверже сказал Федор, - за то, что выслушал и решил помочь совершенно незнакомому человеку, с которым не каждый и поздороваться-то захочет!
- Прощай, - Семен протянул руку.
Федор пожал ее и пообещал:
- Если нужна будет какая-то помощь, сделаю все, что смогу! – с этими словами он подал Семену визитку из пачки, лежавшей на подоконнике.
На белом кусочке картона черным принтом в виде изящного росчерка было выведено «Ксения Молевских», ниже – номер мобильного телефона. Никаких картинок или дополнительных надписей. Семен засунул визитку в карман и пошел к выходу. Федор, молча, проводил его, помог открыть замок и постоял у открытой двери, пока гость дожидался лифта.
Семен, выйдя из подъезда, глянул на часы и вызвал такси, чтобы отправиться в свое временное пристанище, решив продолжить поиски с утра.
Федор, закрыв входную дверь, вернулся на кухню и, остановившись на пороге, оперся плечом о косяк. Он сложил руки на груди и, скривившись, посмотрел на человека (?), сидящего за столом и с аппетитом уплетавшего его деликатесы.
- Ты – молодец! – выдал, не переставая жевать, посетитель.
- Значит, ты точно не глюк… Глюки икрой и копченым мясом не питаются, - вздохнул хозяин.
- В самом деле? И много ты их повидал, чтобы вывод такой делать?
- Да уж достаточно, - буркнул собеседник.
- Ага, надеюсь, скучать ты по ним не будешь? Теперь ведь все изменится. Ты выполнил свою работу, я – свою…
Тот, в ком Семен, несомненно, признал бы мистера Ли или «архангела», как он его называл, довольно откинулся на спинку стула и сложил руки на животе.
- Зачем Вам все это? Мужик-то, вроде, хороший, к чему его в заблуждение вводить? Не хотите, чтобы он свою девушку нашел? Сами на нее глаз положили?
- Ты, Федя, не переживай! Неправду ты ему только в отношении имени сказал, а все остальное – твоя настоящая история. Мне двоих пришлось уговаривать Ксенией Молевских назваться, так как в Питере такая всего одна – настоящая.
Гость помолчал и продолжил:
- Встретятся они обязательно и, надеюсь, все у них будет хорошо. Только накосячил он, ему теперь многое исправлять придется. Вот пусть помотается, настойчивость проявит, людям поможет. Докажет, что заслуживает своего счастья. А там, глядишь, все и образуется.
- А почему Вы именно ко мне пришли?
- Ну, тебе же нужна была помощь? При этом ты не сидел и не ждал подарка свыше, стремился к цели, работал…, - мужчина хмыкнул, - как мог.
- Но как Вы на меня-то вышли? – не в меру требовательно спросил Федор.
Узкие глаза гостя превратились в щелочки, от благодушия и следа не осталось:
- Помнишь девочку Катю из танцевальной группы?
Собеседник вздрогнул и прошептал:
- Откуда Вы?... Ах, да…
В кухне повисла тишина. Федор, проехав спиной по косяку, присел на корточки и, обхватив руками голову, глухо заговорил:
- Она всегда была очень порывиста и эмоциональна. Поэтому и танцевать у нее получалось так, что у зрителей дух захватывало, да еще фигурка – как экзотическая статуэтка… Я любил ее, но мне тогда казалось, что все еще успею, что сначала нужно думать о карьере, а потом об отношениях. Когда я уехал, ей оставался год до окончания школы. Обещал, что устроюсь, начну учиться, а она потом ко мне приедет. Провалившись на экзаменах, ни с кем не хотел общаться, следовало придумать, что делать дальше. Возвращаться нельзя, не вынес бы ни насмешек, ни сочувствия. Я не звонил ей неделю, и на ее звонки не отвечал. Общался только с родителями, им говорил, что все хорошо, что устраиваюсь в общаге, готовлюсь к учебе. Катя, конечно, все это от моей мамы узнала и решила, что я ее бросил, забыл среди новых впечатлений. Я не мог предположить, что она…, сам был чуть старше ее, не подумал… Когда мама позвонила и сказала, что Кати больше нет… растерялся и струсил… даже на похороны не поехал.