- Ты же знаешь, что я - старше, а потому – сильнее, да и наследственность…
- Отпусти ее, - прохрипел мужчина, - … пожалуйста…
- Другое дело, уже слышу правильные интонации, - прощебетал паренек. Он не шевелился, но аркан немного ослаб так, что китаец смог поднять голову и осмысленно посмотреть на своего мучителя. – Даже не знаю, что делать… в кои-то веки мне стало чуть-чуть любопытно то, что ты тут наворотил. Подумаю, может, и отпущу…, но чем ты мне за это заплатишь? Это ведь твой промах, что девушка оказалась на грани…
- Не понимаю, что произошло, я все рассчитал…, но Семен немного опоздал, он должен был защитить девушку. Да и ее падение – случайность: брат не хотел убить или ранить, они поссорились, он ее толкнул…
- Да-да, классика жанра… Но мы сейчас об обмене говорили… или нет? – скучающим тоном произнес паренек.
Мужчина, по-прежнему сгибаясь от окутывавшей боли, обреченно выдохнул:
- Чего ты хочешь?
- Я хочу, чтобы ты перестал помогать этому человечку.
- Но я не помогаю, наоборот… Я организовал в базе данных три Ксении, подходящих по возрасту, и…
- Ты помогаешь ему заслужить прощение. Ведешь через испытания, прекрасно зная, что тем самым он проходит очищение. Сам всегда рядом, страхуешь: мало ли что пойдет не так. Рассчитал он, видите ли… Вообще, ты к нему относишься иначе, чем к другим своим подопечным. Это все из-за книги? Из-за того, что упустил ее тогда, много лет назад…
- Какая тебе разница, - буркнул собеседник.
- Не груби, я и передумать могу… А, впрочем, ты прав – мне безразличны причины, которые тобой движут. Так что, согласен?
Соловьиная трель разлилась по квартире.
- Вот и твой провинившийся! Так согласен?
Китаец вздохнул, пошевелил плечами, будто проверяя прочность аркана, и обреченно выдал:
- Согласен…
- Слово?
- Слово.
- Чудненько, - пропел «херувим», а китаец, почувствовав, что свободен, поднялся на ноги.
- А теперь пусть твой протеже сам все расхлебывает, - закончил паренек, довольно потирая узкие ладони с длинными «музыкальными» пальцами.
- Не торопись, - в комнате объявился третий персонаж.
Первые два тут же опустились на одно колено, скрестив руки на другом, и склонили головы.
Снова прозвенел звонок.
Сидя в кресле, закинув одну изящную ножку на другую, материализовалась дама, устало глядя на кудрявую голову, и молчала. Паренек не выдержал и, осмелившись посмотреть прибывшей в глаза, сказал:
- Мама, я…
Та, к кому он обращался, выразительно подняла бровь, и «херувим» замолчал, снова уставившись в пол. Вздохнув, женщина, наконец, заговорил:
- Ты опять подтасовываешь события…
- Но, ма, - парнишку прорвало, - я выполняю свою работу, нашел еще двух стражей: протеже его без помощи вряд ли выкарабкается, братик этой…, - он метнул взгляд в сторону лежавшей на полу, - тоже теперь на крючке. А может, - снова косой взгляд на девушку, - и еще один будет. Подумаешь, помогаю чуть-чуть здесь, чуть-чуть там…
При этих словах третий участник сцены поднял голову и, сжав губы, тяжело уставился на говорившего.
- И нечего меня сверлить, не подействует, - зло процедил тот в его сторону.
- Рил, ты прекрасно знаешь, - продолжила дама, - если арбитры заинтересуются, то без труда проследят все твои «фокусы». КОГДА, это произойдет, нам не только придется отпустить этих стражей, но и выдержать тотальную проверку. А я сомневаюсь, что мне известно обо всех фактах твоего самоуправства…, - она сделала многозначительную паузу, будто хотела подчеркнуть, что как раз не сомневается в том, что знает не все, - заметь, я говорю «когда», а не «если»… представь реакцию папы на все это…
- Но, маааа…
- Эзарилиан!!! – даму окутало ярко желтое пламя, в ореоле которого отчетливо проступили невидимые до сих пор витые рога и удлинившиеся загнутые когти, по полу хлестнул длинный черный хвост с раздвоенным шипом на конце.
«Херувим» сжался, втянув голову в плечи и опустив глаза, а китаец восхищенно уставился на демонстрацию боевой формы верховной дьяволицы. Под его взглядом она быстро потушила пламя и обрела прежний вид благовоспитанной и чуть-чуть стервозной светской львицы.