Полосатый коврик расстелен на траве, рядом стоит корзина. Найти ту самую Мэри, девочка смогла у водной глади. Внучка жизнерадостной сеньоры Лары Одди выглядела совершенно противоположно, она печально разглядывала свою чёрную косу, затем блеснула полоска металла. Громкий щелчок, и коса осталась в ладони Мэрлены, немигающими синими глазами она уставилась на часть своих волос, что-то прошептала и выкинула их в реку. Девочка завороженно наблюдала за исчезновением локонов в спокойной глади и не обратила внимания на свидетельницу.
– Мэри? – вспомнив нужное имя, протянула Инесса. Девчушка обернулась, от злого взгляда незваная гостья поёжилась. – Сеньора Одди зовёт тебя на обед.
Молча собрав свои вещи, Мэрлена прошла мимо навязанной родственниками подружки, будто вовсе не заметив. Скорчив недовольную рожицу, Инесса поплелась следом. Оттого Судьба прежде и не давала повода им пересечься в жизни, и не должна была – различия двух волшебниц резали глаза.
Перед полётом сквозь пространства отец упоминал, что в деревне большая часть жителей – волшебники, колдовать немного можно, но только невидимой глазу магией, мало ли какой образ жизни ведут другие семьи или приезжие выглянули на улицу.
Сейчас Истинная волшебница хотела воспользоваться именно таким заклинанием и подсмотреть, какова же эта высокомерная итальянка в магии. Не сбавляя шаг, девочка начертила в воздухе символ и толкнула его в сторону Мэри. Ответ пришёл через несколько секунд, и заставил Инессу остановиться – она не знала, как расшифровать полученные знания. Перед ней явно шла лекарь, но в ней присутствовала магия и воинов, и предсказателей, и что-то совершенно незнакомое. На секунду мир будто бы разделился на две части: одна полыхала синим пламенем, другая нежилась под весенним солнцем. Стоило девочки моргнуть, всё исчезло, а владычица странных способностей даже не оглянулся.
Помотав головой, Инесса направилась дальше по улице, притормозив у очередного светлого домика. Мэрлена зашла внутрь, и не думая дожидаться спутницы
В длинном коридоре маленькая гостья услышала возглас тётушки Лары:
– Мэри, что же ты с волосами сделала?
Быстрым шагом, боясь, что это не Мэрлена игнорирует, а она стала невидимой этому миру из-за неправильного заклинания, Инесса ворвалась в кухню.
Синеглазая целительница, не сказав ни слова, села за стол и уставилась в свою тарелку. Её неровно отрезанные локоны торчали в разные стороны.
– Смотрю, вы уже подружились, – крайне неумело заметила сеньора и подмигнула Истинной.
Инесса фыркнула, это Чучело-Мяучело и слова не сказало в её сторону, подружишься с таким чудом-юдом!
Все попытки отвести отца в сторону и поговорить о странной магии Мэрлены Одди успехом не увенчались, он попросил дочь вести себя вежливо и сначала поесть. Глубоко вздохнув, девочка пожалела, что не в её силах общаться мысленно. И покосилась на свою «подругу» – это как раз в её силах, может, только так она и общается.
После сытного обеда, приготовленного матерью, Инесса едва поковыряла ложкой рис и постоянно глядела исподлобья на отца. Говорила за всех сеньора Лара, вспоминая юные годы сорванцов Нико и Густаво, когда женщина произносила последнее имя, на её лице появлялась гнетущая душу тень. Мэрлена будто вовсе отсутствовала на обеде и, покончив с трапезой, убежала по своим делам.
Жизнерадостная неделя, благодаря существованию Мэри, стала тускнеть и сворачиваться, подобно увядающему листку. И уловив слова отца об отъезде, Инесса вернулась к своим первоначальным идеям убежать отсюда с воплями и слезами.
Тётушка Лара оставила отца и дочь прощаться в коридоре под предлогом уборки стола, а Истинная воительница воспользовалась этим обстоятельством и мёртвой хваткой вцепилась в руку отца.
Мужчина опустился на колено и взглянул в светлые глаза дочери.
– Инн, послушай очень внимательно. Мэрлена – дочь моего лучшего друга. В три года она потеряла маму, в пять – отца и уже почти пять лет живёт с бабушкой и дедушкой. Ей не хватает нормального общения с ровесниками, а ей в этом году предстоит отправиться в школу, да ещё и в большом городе. Всего недельку поиграй с ней, научи, как вести себя среди людей. А то сеньора Одди боится за неё.