В таверне «Альд Скар» он заказал выпивку и под стаканчик флина осведомился у хозяйки, здесь ли Хассур Зайнсубани и можно ли послать кого-нибудь к нему, чтобы спросить, не помешает ли ему незваный гость. Хозяйка буркнула что-то неприветливое и махнула рукой на вторую лестницу, у неё за левым плечом. Лестница шла вниз, в подземелья, как везде здесь, похоже, было принято, а не наверх, как в Скайриме или в Сиродииле, и гонять кого-то вниз-вверх ради какого-то нордского варвара трактирщица не считала нужным. А может быть, она и Зайнсубани не сильно жаловала. Он, как ни крути, был из эшлендеров, а Дом Редоран славился, кроме всего прочего, ещё и твёрдостью в вере, в отличие от продажных Хлаалу и вольнодумцев Телванни.
Свен спустился по указанной лестнице и оказался не в комнате даже — в довольно просторном зале, где ему первым делом бросились в глаза полки с книгами… и стеллажи с бутылками, а потом уже сам эшлендер, пожилой, но вполне ещё крепкий дядька, даже в собственной комнате таверны не снимающий кожаную броню. Свен, глядя на него, подумал: интересно, привычка ли это или старый торгаш нажил себе немало врагов, покупая у сородичей всякий «самобытный» хлам, на который всегда находятся коллекционеры-любители, а взамен сбывая им цивилизованные товары. Вроде бренди.
Книги Зайнсубани принял охотно, а узнав, что от него требуется всего-навсего рассказать любопытному нордлингу о Пепельных Пустошах и их обитателях, легко согласился ответить на любые вопросы. Даже записать эти ответы, если нужно. Разве что, полюбопытствовал эшлендер, зачем всё это знать наёмнику из Гильдии бойцов?
— Наниматель потребовал разузнать всё хорошенько, — почти честно ответил Свен. В общем-то… Косадеса ведь можно считать его нанимателем? Платит он по крайне мере исправно. — Он интересуется легендами о Нереварине.
— Да? — удивился Зайнсубани. Налил себе бренди, предложил и Свену (тот, разумеется, не стал отказываться от настоящего, не из местных ягод, бренди), потеребил серьгу в ухе и сказал: — Что ж, спрашивай, нордлинг. Ты проявил уважение ко мне, сделав именно тот подарок, который более всего мне по сердцу, и я расскажу всё, что знаю сам. Что могу я сказать о своих земляках? Эшлендеры являются прямыми потомками альдмеров, которые пришли за Пророком Велотом в земли, которые мы теперь называем Морровинд. Эшлендеры ведут скромную кочевую жизнь, они сохранили веру своих предков и презирают упадочную веру слабых оседлых народов Великого Дома Данмеров. Пустоши жестоки, они не прощают ошибок. И мы жёсткий народ. Но в наших простых душах живёт красота и честь, и снобы из Храма и Великих Домов — глупцы, если принимают нас за неотёсанных дикарей.
— Но чужаков вы не любите ещё больше, чем эти оседлые? — уточнил Свен.
Зайнсубани коротко рассмеялся.
— Скажи мне, нордлинг, был ли ты на восточном побережье, в землях Дома Телванни? Тебе отказывали в лавке кузнеца или травника? Ещё нет? Поезжай в Садрит Мору, и ты узнаешь, что такое нелюбовь к чужакам. Большинство эшлендеров желают изгнать чужеземцев и их ложных богов из Морровинда. По крайней мере, эшлендеры хотят, чтобы чужеземные дьяволы оставили их в покое. Эшлендеры считают позорным нападать на безоружного, но они без колебаний убьют вооружённого, если тот каким-либо образом оскорбит их или законы их клана. Эшлендеры не так глупы, чтобы объявлять войну Империи. Однако, если бы такую войну можно было выиграть, эшлендеры с радостью отдали бы свои жизни за эту победу.
— Тогда как нужно себя вести, чтобы не оскорбить ненароком кого-то из вас?
— Хороший вопрос, — одобрительно кивнул Зайнсубани. — Правильный. Эшлендерам может не понравиться незнакомец, который явится к ним без приглашения. У разных племён свои обычаи, но если ты уйдёшь, когда тебя попросят, тебя могут простить. Будь особенно осторожен с ашханами — вождями племен, и знахарками — пророчицами и советниками племени. Некоторые из них настроены доброжелательно, а некоторые — враждебно. Они могут напасть на тебя, если ты их оскорбишь. Если тебе бросают вызов ради интереса, ты можешь отказаться. Если тебе бросили вызов ради чести, отказ равен позору. Честь необходимо защищать, если её оскорбили словом или делом, а также в традиционных формальных дуэлях ради статуса или ритуала.
— Понятно, — буркнул Свен. Ясен день, это значило, что придётся бить морды молодым и наглым направо и налево. Но аккуратно, никого не калеча всерьёз. — А что там всё-таки с Пророчеством о Возрождённом Нереваре?
Эшлендер долго пристально смотрел на него и наконец сказал:
— Всё-таки странно, что ты это спрашиваешь. Но я обещал, и я отвечу. Все эшлендеры в племени, молодые и старые, поклоняются культу их предков. Однако, культ Нереварина от него отличается; это очень небольшой культ, созданный несколькими женщинами-провидицами и несколькими священными воинами-героями, охраняющими предсказательниц. Сул-Матуул, Ашхан Уршилаку, является Воином-Защитником культа, а Нибани Меса, также из Уршилаку — Видящая-Оракул в этом культе. Они поклоняются Великому Ашхану и Наставнику, Неревару Луне-и-Звезде, который в далёком прошлом уничтожил злых нечестивых гномов и изгнал предателя Дагот Ура и его подлых воинов в шахты Красной Горы. Этому культу поклоняются немногие среди эшлендеров, только среди Уршилаку он более-менее распространён. Другие племена эшлендеров разделяют чувства членов культа, но относятся к пророчествам о Нереварине с подозрением и скептицизмом. Считается, что пророчества предсказывают возвращение реинкарнированного Неревара, который избавит Эшленд от чужеземцев, свергнет ложных богов Храма и восстановит веру Предков. Это мечта всех эшлендеров, — чуть помолчав, прибавил он. — Но многие из них считают, что это не более, чем старая глупая легенда.
========== Дагон Фел, или Гнездо некромантов ==========
— Й-ё! — выдохнул Свен, сойдя с корабля на пристани Дагон Фела и неверяще завертев головой по сторонам. — Как в Данстар прибыл, чес-слово!
Такой же белобрысый и голубоглазый, разве что ростом чуть пониже да с мордой, расписанной синей краской, нордлинг на пристани ухмыльнулся.
— Добро пожаловать в Дагон Фел, самое нордское поселение Морровинда, — сказал он. — Серые тоже живут, только мало их тут. Всё больше паломники. Тебя редоранцы наняли их охранять, что ли? Давно уже разговоры такие идут. Дескать, больно много всяких моровых тварей развелось, а паломники народ мирный. Ладно там фермеры или шахтёры — эти хоть мотыгами или кирками махать привычны и вообще народ крепкий, а всяким лавочникам да стряпчим несладко приходится.
Свен мотнул головой. Он вместе с этими паломниками сел на корабль в Хууле и всю дорогу веселился про себя над их попытками объясниться друг с другом и с командой, не раскрывая рта. Нет, понятно, паломничество — это святое, а обет молчания свят тем более. Ну так и храни его, обет этот! Сиди и молчи с просветлённым видом. А то ведь аж распирает некоторых. Того гляди, лопнут, оттого что нельзя наорать на попутчиков, не способных понять, чего ты добиваешься, корча зверские рожи и делая замысловатые движения руками. Моряки, видать, народ привычный, если что-то даже иногда угадывали, а Свен развлекался, прикидывая, что может значить вот это: сперва взгляд вверх, потом — по ходу судна, а потом извилистое движение рукой. Сколько дней нам ещё качаться на этих волнах, что ли? Укачало, кстати, почти всех в первый же день. Счастье паломничков, что в путь с ними пустился обычный наёмник, который мог и помощи у команды попросить, и просто водички забортной принести, чтобы заблёванные страдальцы могли умыться сами и смыть с пола обед, запросившийся обратно. Самим, понятно, потом приходилось заново умываться, уже пресной водой, чтобы кожа не горела от соли. А просить эту воду опять же пришлось наёмнику, обетом молчания не связанному…
— Не, — сказал Свен. — Меня из Гильдии бойцов сюда послали. Велено найти Вечного Стража Улайн Хеним и помочь ей разобраться с некромантами.