— А что о нём думает Храм?
— Скорее всего, Храм не думает, а ловит этого деятеля. Скорее всего, его объявят или уже объявили сумасшедшим. И кстати, — усмехнулась она, подчёркнуто окинув долгим взглядом внушительную фигуру собеседника, — это данмер, как и все предшественники.
— Да? — хмыкнул Свен. — А вот мне любопытно, с чего бы вдруг? Неревар данмером не был, он помер раньше, чем Азура прокляла кимеров. Ну, если я верно запомнил то, что ты мне читала и рассказывала. Тем, кто ждёт Нереварина, наверное, следовало бы к альтмерам повнимательнее приглядываться, не? Не знаю, что там с Вивеком двухцветным, а Альмалексия на картинках и гобеленах вылитая высокая эльфийка: и кожа золотистая, и глаза такие… медовые. У тебя красивее, кстати, — сказал он, глядя в глаза Эстирдалин. — Как зелень молодая солнечным полднем.
Она кривенько улыбнулась комплименту.
— Цвет моих глаз, — сказала она, — верный признак моей неполноценности, знаешь ли.
— Зато не похоже на других. А то ваши породистые, наверное, смотрятся как табун лошадей для Вороного Курьера — все одной масти. И вообще, все на одной колодке сработаны. А уж тебя точно ни с кем не спутаешь.
— Подлизываешься?
— Есть малость, — признал он. — Я скучал, Линн. Правда.
— А кто тебя заставлял скучать? — возразила она, но вид у неё, прямо сказать, был довольный. — Знайте, истинный ходок едет только на восток.**
— Ведь если твой посох стал мягким, как воск, спеши в Морровинд, там вернёшь прежний лоск? — Свен ухмыльнулся, потом помотал головой. — Нет, знаешь, меня пугают красные глаза местных красоток. Так и кажется, что вот-вот вампирские клыки из-под губы проглянут.
Эстирдалин не любила, когда её лишний раз трогали без нужды, это Свен уже понял. О том, чтобы спать с кем-то в обнимку, вообще речи быть не могло — отодвигалась, пока не упиралась спиной в стену, сворачивалась клубком, выставляя вперёд коленки и локти, готова была одеялом пожертвовать, лишь бы отгородиться от лежащего рядом. Даже как-то обидно было. Небось, не мечтала бы хоть изредка провести ночь подальше от товарок, вообще ушла бы сразу после.
Свену не спалось. Он лежал на краю кровати, закинув руки за голову, слушая сонное дыхание Эстирдалин и думая, как ему быть дальше. Комнату в «Восьми тарелках» им сдали чистенькую и опрятную, но кровать на двуспальную точно не тянула, так что колено эльфийки через одеяло упиралось ему в бедро. Он-то, понятно, был не против. Он бы вообще бестолочь заносчивую обнял, чтобы даже во сне чувствовать, что она в безопасности. Хотя бы пока он рядом.
В безопасности… Вот как раз пока он рядом, ей много чего грозит, дурище, только как бы ей это вбить в упрямую остроухую башку? Дело с этим дурацким пророчеством прояснялось понемногу: эшлендеры и жрецы-отступники не то чтоб всерьёз ждали возрождения Неревара, но и не возражали против возвращения своего древнего героя. Вот только им и в дурном сне не привиделось бы, что Нереварин будет кем-то ещё, кроме данмера. Эстирдалин пришли в голову те же мысли, что и ему, и она прямо спросила Мило, почему отступники так уверены, что это тёмный эльф? Какой-нибудь альтмер сгодился бы на эту роль куда как лучше. «Какой-нибудь неполноценный, — фыркала она, — которого так же выперли с Саммерсета, как меня. Рыжий, например». Жрица, по словам магессы, страшно оскорбилась, и их дружески-познавательная попойка закончилась безобразным бабским скандалом, аж Ординаторы на шум заявились, потому что снимать паралич эта крашеная сучка умела прямо-таки мастерски, но сама магией не пользовалась, а всё норовила вцепиться обидчице в волосы. Ну, не умеет баба ни пить, ни вести себя прилично в пьяном виде.
И это Эстирдалин всерьёз ли, в шутку ли предположила, что Неревар возрождённый может и вспомнить о своих саммерсетских корнях. Если б она, Шор сохрани, ляпнула что-нибудь про северного варвара, разъярившаяся спьяну жрица точно бы повыдергала ей половину волос. Но Косадес, тролль его задери, упорно намекал, что герой пророчества именно он, прямо-таки нордлинг из нордлингов. И как от этой сомнительной чести отпинаться, Свен представить себе не мог. «Помните, вы обязаны Императору своей жизнью и свободой. Будете верно ему служить — вас наградят. Обманете его — вас постигнет судьба всех предателей.» Уж это он запомнил с первого прочтения. А на Вварденфелле возле любого мало-мальски крупного поселения торчит имперский форт. Он, Свен, даже в Гнисисе, куда его закинуло заклинание Вечного Стража, первым увидел не кого-нибудь — легионера. А прятаться по пещерам и заброшенным шахтам у него по-прежнему не имелось ни малейшего желания.
***
— Вот тут Хассур записал вам всё, что знает о пророчествах, — сказал Свен, отдав Косадесу очередную бумажку.
— А я смотрю, ты не торопился доставить эти записи мне, — с неудовольствием отозвался Клинок, пробегая глазами строчки.
— Ох, вот только вы не начинайте, — покривился Свен. — Я от Вечного Стража Хеним наслушался о том, как долго я добирался в Дагон Фел и как она уже собиралась отказаться от контракта и пойти крушить некромантов в одиночку. Я ведь по вашему совету, сударь, подался в наёмники, а наёмников вечно торопят, дескать, давай-давай, хватай мешки, причал отходит.
— Причал? — удивился тот.
Свен махнул рукой:
— Шуточка портовая. Я с Зайнсубани еле поговорить по-людски успел, Мерциус меня только что пинками к силт страйдеру не гнал, чтобы успел в Хуул на корабль с паломниками. И что за спешка у вас с пророчеством? Сколько раз уже эти ваши Нереварины объявлялись, ещё один вон по Сурану бегает… Кстати, вы его поймать раньше Храма не пробовали? А то вдруг он настоящий, а его того… Запрут в Министерстве Правды, и привет вам с луны Баар-Дау!
Косадес нахмурился.
— Что ещё вам сказал Зайнсубани?
— Так вы читайте, читайте, — Свен кивнул на листок в Косадесовых руках. — Там же всё написано. Шаманка Уршилаку — главная в культе Нереварина, ашхан — её вроде как хранитель и защитник, а Хассур знает обоих. Выпивку, должно быть, Уршилаку продаёт, — ухмыльнулся он. — А шаманка наверняка пьёт по-чёрному. Они же, провидцы-то, все пьяницы, иначе свихнуться можно.
— Про неудавшихся Нереваринов здесь ни слова нет, — возразил Косадес.
— Ну, — Свен пожал плечами. — Значит, не стал он писать об этом. То ли забыл, то ли решил, что такие вещи лучше бумаге не доверять. — Тролль ледяной знает, слышал ли Хассур Зайнсубани про неудавшиеся воплощения. Наверняка слышал хоть краем уха. Так что Свен собирался валить всё на старого торгаша, а Линн от всех этих дел держать подальше сколько сил хватит. Ещё бы эта дурёха сама в них не лезла! Любопытно ей, видите ли! Жила себе ученица Гильдии магов где-то в жопе мира, учила своё Разрушение с Иллюзией потихоньку, с товарками то собачилась, то мирилась под стаканчик флина — тоска. А тут является он, весь из себя такой в древних пророчествах, и как тут устоять любопытной чародейке? Они же, маги, как он сто раз уже повторил, хуже кошек: если куда-то нельзя, значит, вот именно туда им и надо. — Ну так, — повторил Свен, — я вам говорю то, что он не записал: раз за разом являются на Вварденфелл Нереварины, так что одним больше, одним меньше… Но вы бы всё же того суранского придурка поискали. Вдруг он и впрямь настоящий? Ну, в смысле, объединит Морровинд и прогонит имперских захватчиков, — ехидно прибавил он.
Косадес опять нахмурил брови и ещё раз перечитал написанное.
— Возможно, ты мне понадобишься в ближайшее время, — сказал он. — Так что пока воздержись от дальних поездок.
— А кормить-лечить меня вы, сударь, будете? — самым любезным тоном поинтересовался Свен. — Снаряжение чинить и всё такое? Я вон сломанный зуб всё никак выдрать не соберусь, потому что приличный лекарь берёт дорого, а к какому-нибудь немытому коновалу идти — без челюсти остаться можно, не то что без соседних зубов.