Как можно быстрее — это Клинок был прав. Надо было удирать из Балморы со всех ног, пока одна любопытная остроухая бестолочь не вернулась из Садрит Моры и не навязалась в компанию, потому что ей же любопытно! Пепельные пустоши, кочевники, шаманка-пророчица… А человек слаб и, представив себе одинокий путь по тем же окрестностям Альд’руна, легко дрогнет и согласится взять с собой уже испытанную напарницу, у которой только один недостаток — неистребимая эльфийская привычка драть нос перед недами. Но насколько бы ни было легче путешествовать вдвоём с нею, нельзя было брать её с собой. Ни в коем случае. Не бабское это дело.
— А всё-таки, сударь, — спросил Свен, опять пересыпая выданные деньги в свой кошелёк, — как мне объяснить шаманке, с чего я вдруг интересуюсь данмерскими пророчествами?
— С того, что ты вполне можешь быть героем этого пророчества.
— Ага, — ядовито сказал “герой пророчества”, — и после таких заявлений вы долго-долго будете ждать меня с докладом, а в это время никс-гончие будут догрызать мои косточки. Потому что заявить эшлендерам, будто их герой решил возродиться в вонючем волосатом норде — это я не знаю, кто первым меня убьёт: сама шаманка или этот их… как его?.. ашхан?.. ну, который её защитник и хранитель.
— Не скромничай, — отмахнулся Косадес. — Ты даже Хлаалу убедил вернуть Редорану украденную вещь, а Уршилаку всего лишь кочевники, не прирождённые торговцы. Уговоришь и их.
— Как приятно, когда в тебя верят, — опять вспомнив Эстирдалин, съязвил Свен.
— А может быть, — задумчиво проговорил Косадес, этак со значением поглядывая на упрямого агента, — ты предпочтёшь спокойно отбыть остаток заключения где-нибудь в эбонитовой шахте? Только не в такой, как в Кальдере, а поближе к Красной горе? Знаешь, например, в шахте Элит-Пал есть уровни, где в разломах течёт лава. Представь себе, как там жарко, а ещё воняет серными газами, и каменная пыль висит в воздухе, оседая в лёгких. А заключённым, в отличие от наёмных шахтёров, не выйти наружу, не подышать морским воздухом Воса, не наведаться к девочкам в Суране. Если тебе так не нравятся мои задания, может быть, ты предпочтёшь махать киркой в подземельях у Красной горы? Я могу это устроить.
— Вот ни минуты не сомневаюсь, — мрачно сказал Свен. — И я, пожалуй, подумаю над вашим предложением, сударь. Может быть, так действительно будет… спокойнее.
Он полюбовался озадаченной мордой Клинка, явно не ожидавшего такого ответа, и отправился собираться в дорогу. В Маар Ган из Балморы можно было попасть только через Альд’рун, так что следовало идти к Масалини, иначе у не вовремя вернувшейся липучей заразы Эстирдалин будет время догнать его, пока он скачет на блохе.
***
Если кому-то Альд’рун кажется пыльным, серым и мрачным, то ему надо побывать в Маар Гане: столица Дома Редоран хотя бы велика, безопасна (ну, приличная часть по крайней мере) и ухожена. Захолустный шахтёрский городок не был ни ухожен, ни безопасен — монстры без конца прорывались сквозь Призрачный Предел и шлялись по окрестностям, а временами и в городок наведывались. Страже хватало забот с ними, поэтому на паломников то и дело нападали разбойники-эшлендеры (да-да, те самые, которых Дом Редоран якобы не любил как еретиков — исключительно по причине религиозных разногласий, а не потому что эти дикари грабили и угоняли в рабство мирных паломников). Да и прочего сброда хватало, потому что справиться с моровыми тварями, эшлендерами, культистами, некромантами, контрабандистами и просто бандитами одновременно не смог бы целый имперский форт, а форт имелся только в Гнисисе. Маар Ган же защищал только небольшой отряд редоранских стражников, да ещё охотники на монстров выбивали пепельных чудищ — не задаром, конечно.
Нулена Тедас подробно объяснила Свену, как выйти к фояде Бани-Дад, которая выведет путника прямо на побережье моря Призраков, а там, на побережье, как раз и стоит сейчас лагерем клан Уршилаку. Только надо будет как-то горную цепь пересечь или по воде в обход неё добираться — там скалы далеконько от берега в море уходят. Но в любом случае идти придётся мимо даэдрического святилища Ассурнабиташли, а рядом с такими святилищами всегда шляются опасные даэдрические создания от скампов до дремор, уж кого по силам культистам призвать. Знаешь об этом, да? Свен почесал в затылке, разглядывая карту: да уж, прогулка намечается… Не вернуться ли в Балмору и не сказать ли Косадесу, что согласен, дескать, добывать хоть эбонит, хоть вулканическое стекло? Даже дыша каменной пылью и серой, а ещё постоянно рискуя сгореть заживо от выброса лавы или взрыва рудничных газов — всё равно это будет гораздо спокойнее таких прогулок.
— И вдоль фояды скальные наездники стаями, да? — спросил он Нулену, догадываясь, в общем-то, каким будет ответ.
— И алиты, кагути, дикие гуары — и почти все заражены какой-нибудь мерзостью, — охотно подтвердила она.
Свен, не удержавшись, тоскливо выругался. Спохватился, попросил прощения, но разведчица только хохотнула и даже попросила повторить про скампов. Он смутился, предложил поставить даме выпивку в качестве извинения, дама охотно согласилась, так что у Свена появилась возможность оценить, так ли данмерские женщины хороши, как о них рассказывают. Ну… ничего так, признал он (не отказывать же было разведчице на том смехотворном основании, что она страшненькая и, по его мнению, на вампиршу похожа). Нулена была та ещё затейница, и при этом куда темпераментнее эльфийки высокой, но всё-таки будь у него выбор, Свен бы предпочёл ночь эту провести с Эстирдалин.
А уж бродить без неё между скалами и мёртвыми чёрными деревьями, без конца глядя то наверх, то по сторонам, когда скальные наездники и правда кружат стаями… Оставалось прикрываться щитом и швырять камнями по кожистым крыльям — са’мому уязвимому месту тварей. Выматывало это несказанно, да Свен ещё, отбиваясь от летучих бестий, заплутал и долго пытался сообразить, куда же это его занесло.
И для полного счастья он вдруг понял, что ветер, заунывно тянувший свою бесконечную песню, звучит как-то иначе и в его вой вплетается тонкий посвист пепла. Пепельная буря, в Обливион бы её! И укрыться-то негде, а его не раз и не два предупреждали, что сразу же, услышав такой посвист, надо искать укрытие, пока ещё видно хоть что-то на расстоянии побольше, чем пять-шесть шагов. Одно хорошо — попрятались и все хищники, особенно скальные наездники: тяжко летать в желтовато-серой мгле, когда тебя швыряет туда-сюда порывами пыльного ветра и, того гляди, приложит с маху об скалу.*
Воздух мутнел прямо на глазах, наполняясь мельчайшей взвесью. Глаза слезились, горло моментально забило пеплом… Свен, обмотавшись полотенцем так, чтобы прикрыть лицо, брёл и брёл, безнадёжно вертя головой по сторонам; шёл сам не зная куда — куда вообще можно было пройти между голыми каменными склонами. И слезящимся глазам не поверил, когда увидел прямо перед собой дверь. Он рванул к ней, даже не подумав о том, куда она ведёт. Да какая разница? Пещера, шахта, гробница — главное, пронизывающего ветра, несущего тучи пепла, там не будет.
За дверью оказалась короткая лестница, ведущая вниз, к ещё одной двери. На лестнице этой, неловко вытянув ногу, сидел, без сил привалившись к стене, данмер средних лет с разбитой скулой и разодранным рукавом хорошей такой, нарядной и прочной рубахи. Услышав скрип двери и звук шагов, он оторвал голову от стены и открыл мутноватые глаза, обречённо уставившись на здоровенного нордлинга в тяжёлой броне и с топором у пояса. Да ещё и с лицом, закрытым грязной тряпкой так, что на виду оставались только глаза. Наверное, тоже красные, как у вампира. Свен подумал об этом и сдёрнул полотенце.
— Если что, — утомлённо сказал данмер, — взять с меня нечего.
— То есть? — Свен, конечно, понимал, что его вполне могут принять за разбойника, но уж очень не хотелось это признавать.
— То и есть, — с горечью отозвался данмер, — что одна тупая скотина сбросила меня, испугавшись алита, а другая поскакала за нею следом со всеми моими товарами. Всё мало-мальски ценное лежало у меня в седельной суме, а кошелёк я выронил, то ли когда вылетел из седла, то ли уже по дороге сюда. Благодарение Святому Рорису-Мученику, что алит погнался за гуарами, а на меня внимания не обратил!