— Уж купить себе новую рубашку я точно сам могу, — проворчал Свен и ухватился скользкой от крови рукой за стену. Попытался ухватиться, но голова закружилась, и удержали его от падения только стражники. Вдвоём.
— Вот же гуар здоровый! — то ли восхитился, то ли выругался старший охранник. — Эй, ты чего? Не так и много крови потерял, куда в обморок намылился?
— А если всё-таки яд? — неуверенно предположил младший.
— Тогда почему он ещё жив и на ногах?
— Это же нордлинг!
Свен в их разговоре не участвовал. Он изо всех сил старался не свалиться. Целитель, закончив с Советником, хлопотал возле раненого, но бегло глянув на ещё одного пациента, молча сунул старшему стражнику флакон, в какие обычно разливали стандартные противоядия. «Понятно, почему тех двоих убили так легко, — подумал Свен, послушно глотая мерзкую жижу. — И понятно, почему я ещё жив — мне, видно, самые остатки перепали».
Его доволокли до казарм, уложили… вернее, уже просто уронили, слабаки, на то ли свободную, то ли просто первую подвернувшуюся койку; мальчишка, не чинясь, стянул с него сапоги и вымазанные в крови тряпки (с завистливым восхищением глянув на то, что имелось под ними) и укрыл одеялом.
— Ты лежи, не вставай, — сказал он, пытаясь подражать командному тону старшего напарника. — Вот целитель освободится и посмотрит тебя.
— Ладно, — вяло согласился Свен и прикрыл глаза. Блядь, послушался эту редгардскую дуру. Теперь опять отлёживаться и опять тратиться на зелья. И никаких контрактов в ближайший месяц, понятно — рваные раны от зазубренных лезвий без всякого яда плохо заживают. Ну вот какого хрена он полез брать живым наёмного убийцу? Что наёмник сможет рассказать? Только то, что мастер выдал ему контракт и он явился выполнить его, ничего личного. А уж у кого были личные причины избавиться от одного из Советников Дома Редоран, про то исполнителю знать не полагается. И хоть до смерти его запытай, ничего больше он не скажет при всём желании.
Свен то ли задремал, то ли забылся, но его разбудил целитель. Размотал умело наложенную повязку (и кто просил соваться?), долго накладывал какие-то заклинания, от которых всё горело и тянуло так, будто этот коновал шил Свена на живую, даже без бренди, а потом, похоже, усыпил. Потому что проснулся Свен не в казарме, а в комнате, похожей на гостевую — ага, довелось ему разок ночевать в такой на Золотом берегу, когда хозяйка поместья устроила их команду в своём доме, прослышав, что охотники за сокровищами неплохо умеют управляться с нежитью, а ей как раз досаждал прадедушкин призрак. А что кровать им с Салвием досталась одна на двоих, зато широченная, так хозяйка привыкла, что в гости к ней приезжают соседи, а они приличные люди и навещают друг друга супружескими парами. А хозяйка была отменно заботливая и ответственная, аж лично явилась проверить ночью, как устроены её гости… и задержалась немного, потому что умелый-опытный имперец с ладно подвешенным языком и здоровенный северянин враз — это надолго… Дамочка была уже в возрасте, но такая пылкая и неутомимая, куда там хвалёным данмерским искусницам.
Хм… что-то его вдруг на воспоминания о любовных подвигах потянуло? Подлечился, выспался, отдохнул — теперь только и остаётся вспоминать, когда у него был последний раз? Так и вспоминать нечего, Нулена Тедас приходила навестить болезного и проверить, так ли у него всё плохо, как в городе болтают, и было это ещё в Маар Гане. Шоровы кости, прямо хоть спрашивай втихомолку у стражников, кто из служанок не испугается нордлинговского прибора, от которого у мальчишки-стражника глаза стали по монете в десять септимов. И вообще, кто захочет связывать с н’вахом, потому что не слышал Свен про бордели на землях Дома Редоран, а в Балмору он, похоже, не скоро ещё вырвется.
Он сел на краю кровати и огляделся, отыскивая взглядом свои… нет, те наверняка просто выкинули… ладно, какие-нибудь вещи, но не нашёл ничего, кроме двух кошельков, выложенных на сундук у кровати. Ну, и своих серебряных звёзд, ножа и топора, а с ними и парных даэдрических танто, которые, видно, посчитали его трофеями. Неплохо бы. Настоящую их цену, ясен день, ни один кузнец не даст, но можно попробовать обменять для начала у Холдинсмода один на ту самую посеребрённую кирасу. Или узнать, у кого можно купить эбонитовый, скажем, топорик и предложить за него сразу пару клинков из даэдрика. Должны же быть у Дома Редоран и другие кузнецы, кроме неприветливой дамочки на рыночной площади.
В дверь заглянул какой-то мальчишка, поклонился, забежал, положил на кровать стопку новенькой одежды и умчался раньше, чем Свен спросил, где он вообще и как ему выйти отсюда. Бок всё ещё болел и болеть обещал долго, но порезы на нём затянулись вроде бы надёжно, и можно было одеваться, не боясь перепачкать кровью ни тонкую нижнюю, ни нарядную верхнюю рубашку из отменного полотна (не покупать ему парчовых дублетов ума у кого-то из прислуги всё-таки хватило… или не было у той самой Биваль парчовых дублетов на здоровых тупых северных дикарей?).
— Вижу, вы проснулись, — сказал входя данмер, в котором Свен легко признал типа, к которому бросилась, как к родному отцу, Неминда. — Надеюсь, вы в состоянии поговорить со мной? Целитель предупредил, что вы до сих пор можете быть слегка не в себе из-за яда, но мне не хотелось бы откладывать этот разговор.
— Давайте поговорим, — легко согласился Свен. — А можно под разговор хотя бы кусок хлеба с сыром и кружку эля… э-э… мацта, что ли? Или по этикету так не полагается?
========== Всё ещё Альдрун, или Дела Дома и семьи ==========
— Моего сына обвиняют в убийстве его лучшего друга, — сказал Сарети пустым скучным голосом. То ли так крепко держал себя в руках, что не давал ни единому отзвуку настоящих чувств выскользнуть наружу, то ли перегорел уже настолько, что сил на эти чувства не осталось.
— Но он этого не делал?
— Я не знаю, — тем же пустым голосом ответил Советник. — Я не видел его. Мне только сказали, что застали его над телом Бралена, всего в крови… Брален Карварен — его лучший друг, — скучно пояснил он.
— Ну… — озадаченно отозвался Свен, — если бы кто застал нас с Далобаром тогда в гробнице, ему бы тоже всё сразу стало ясно: данмер-торговец с разбитым лицом и сломанной ногой — и громила-нордлинг с топором. Чего тут ещё гадать, хватайте мерзавца!
— Да громиле-нордлингу, как оказалось, и топор не нужен, — бледно усмехнулся Сарети. — Именно это я пытался объяснить Вениму, но не добился ничего. В том числе и объяснений, почему моего сына держат не в темнице, как полагалось бы арестованному, а в поместье главы Дома.
— То есть? — не понял Свен.
Советник вздохнул.
— Мы не очень ладим с Венимом, — прямо сказал он. — Он всё пытается жить «как раньше», а я пытаюсь добиться хоть каких-то перемен, потому что времена изменились и как раньше уже не будет. Кто-то поддерживает меня, кто-то его, но чем-то пригрозить мне или как-то заставить меня голосовать на Совете с выгодой для себя Веним не мог. Теперь у него мой сын, которого подозревают в убийстве, а я не могу даже расспросить мальчика, что произошло.
Свен поскрёб в затылке, отстранённо отметив, что оброс уже совсем неприлично, да и бороду тоже пора привести в порядок, чтобы смотрелась аккуратной короткой щёткой, а не косматым помелом.
— И чего вы хотите от меня? — спросил он.
— Я не могу пойти сам, — сказал Сарети. — То есть, могу, но не дальше коридоров и гостиных. И моих людей люди Венима знают в лицо и искать что-то в его поместье не позволят. Но вы в Альд’руне были всего несколько раз, вас мало кто знает, разве что с чужих слов. Вы могли бы пойти поискать, скажем, кастеляна и заблудиться при этом в хозяйственном крыле, например. Походи’те для начала по моему поместью, чтобы освоиться — они все в какой-то мере схожи. Сумеете убедительно заплутать и соваться во все кладовки подряд, слушая сплетни и прочие разговоры? Я не богат, да в сущности, Дом Редоран никогда богат не был, но наёмнику не помешает хорошее снаряжение, а уж оружия и доспехов у нас всегда был неплохой выбор. Эбонитовую кирасу хотите?