— Варвур? — спросил Свен. — Варвур Сарети? Меня прислал твой отец.
— Отец? — в тусклых глазах зажглось хоть какое-то выражение. — А вы кто?
— Потом, — попросил Свен, — а пока ходу, ходу!
Он сдёрнул с кровати тощее одеяло, накрест пропорол его посередине ножом и поспешно напялил это сомнительное одеяние на парня, * отчего тот стал очень похожим на паломника, год-другой скитавшегося по святым местам: серое рубище, всклокоченные волосы, дикий взгляд… Свен перекинул его через плечо (тот и без того не был ни рослым, ни мускулистым, а в плену отощал так, что все рёбрышки просвечивали) и припустил мимо всё ещё барахтавшейся в своём коконе охранницы. Раненый бок тут же отозвался болью, и голова закружилась — всё же они со старшим Сарети предполагали, что Свен просто разведает, что к чему, а не станет похищать его сына в одиночку и без всякой подготовки. Свен однако справился с собой и резво помчался по лестнице вверх. Дорогу к выходу он представлял хорошо: после айлейдских подземелий обычное поместье, разумно и просто спланированное, сложность создавало только наличием вооружённой стражи… ага, только вспомни! И драться-то с ними нельзя ни в коем случае, да и поди подерись с грузом на плече…
В общем, он себе напоминал виденную в детстве крысу, укравшую из курятника цыплёнка и вроде бы бестолково метавшуюся по двору, пока собаки гонялись за нею, а люди швырялись в неё камнями. Цыплёнка было жалко, но крыса восхищала умом и наглостью — она ведь так и удрала куда-то к себе в нору, и добычу при этом не бросила. Вот этой крысой с цыплёнком в зубах Свен себя и ощущал. Вернее, ему приходилось ещё хуже — его цыплёнок должен был остаться живым!
За ним гнались, его пытались ткнуть кто мечом, кто алебардой, а он только и мог, что скакать козлом, бежать со всех ног и уворачиваться по мере сил. Только на охранников, заступивших выход из поместья, он заорал, как тогда, с убийцами:
— ВУЛФХАРТ!
Тот, что помоложе, дрогнул, шарахнулся в сторону, но ветеран только набычился, услышав имя вражеского короля, явившегося в своё время под Красную гору.
— Стоять! — гаркнул он.
Свен однако не подчинился, а понёсся прямо на его напарника. Тот не выдержал вида мчащегося на него громилы, словно бы не замечавшего груза взрослого парня на плече, и забился в самый угол, хотя бы частью освобождая проход. Смести же с дороги, пользуясь своим весом и скоростью, только одного стражника, было всё-таки намного проще.
Так Свен и вылетел на галерею — чуть ли не в объятия стражи. Разом выхватив из одинаковых фигур в глухих шлемах смутно знакомого типа в юбке, Свен метнулся к нему, поставил на ноги свою добычу и, кое-как смиряя дыхание, проговорил:
— Сударь, я хочу добровольно сдаться страже. — К ним уже направлялись очень рассерженные охранники Венима, и Свен прибавил, улыбаясь от уха до уха: — Я похитил и испортил вот это одеяло. Какой штраф с меня причитается?
— Это было очень глупо и очень опасно, — сердито сказал Сарети, но не сдержавшись, крепко, до судорожной дрожи, обнял Свена. — Спасибо, мутсера, я… не забуду. Что я могу сделать для вас?
— Я бы попросился в наёмники Дома, — вздохнул Свен, — но тогда я притащу за собой целый хвост неприятностей. Клинки, дурацкие пророчества, подвиги тоже дурацкие, опасные и противозаконные… Не хочу врать, сударь, мне очень пригодилось бы покровительство Дома Редоран, да вот Дому Редоран такой геморрой на хрен не сдался, я думаю.
— Что за пророчество? — нахмурился Советник.
— Пророчества Нереварина. Вернее, о нём. Возродится, придёт, объединит, изгонит и прочая чушь в том же духе. Хотел бы я посмотреть на того, кто объединит немытых кочевников с вашим Домом, к примеру!
Взгляд Сарети потемнел. Кажется, мог он кое-что сказать и про объединение, и про Нереваринов. Вместо этого он спросил:
— Вы сказали «Клинки». При чём здесь они? Пикстар была неграмотной дурёхой из Эшленда.
— Не знаю, что там было с Пикстар, — отозвался Свен, — но меня пихают в Нереварины именно они. Я отбиваюсь всеми лапами, а мне грозят каторжным сроком в Элит-Пал или в другом таком же чу’дном месте. И всё это только потому, что меня угораздило родиться под знаком Змея, а родителей своих я не знаю.
— Да что за бред? — разозлился Сарети. — Какое отношение нордлинг имеет к нашим делам? Даже если это пророчество — правда, во что я никак поверить не могу, это касается только данмеров.
— Вы не поверите, сударь, но я это пытаюсь вдолбить в тупую башку своего… э-э… начальства, что ли, а меня всё гоняют то по каким-то притонам, то вообще к кочевникам. Не представляю даже, куда меня пошлют в следующий раз.
Сарети выругался. Свен его очень даже понимал: мало того, что Империя захватила Морровинд, так она ещё настойчиво лезла в его внутренние дела.
— Расскажете мне свою историю во всех подробностях, — приказал Советник. — Вернее, не только мне. Я соберу кое-кого из своих друзей, чтобы и они знали, к чему готовиться. Я так понимаю, если с вами что-то случится, у имперцев есть и другие… избранные?
— Избранные, ага, — буркнул Свен. — Я вот думаю, сударь, что избранность — она не в небе звёздами начертана, она здесь, — он постучал кулаком по груди. — Ты сам должен решить, что ты избран… нет, даже не так. Ты сам решаешь, что это твоё дело, и никто, кроме тебя, больше с ним не справится. Знаете, встречал я тут одного земляка. Так себе типчик, Хлормар Пьянь. Он хвастался тем, что его отец убил Ужас Трясины в Ротгаре. И я вот думаю, даже если это и было предназначение Балмира — избавить Ротгар от это Ужаса, никто его ведь туда пинками не гнал. Он сам решил, что должен сделать это, сам пошёл и сам прибил эту тварь. Пикстар, какой бы она ни была, тоже сама решила, будто она воплощение Неревара Индорила. Можно смеяться над ней, можно возмущаться, можно пожалеть сумасшедшую — но это был её выбор. Её, не чей-нибудь ещё. Не императора, не Азуры, не кого-то там. А с какой радости мне себя объявлять Нереваром Возрождённым? Я о нём толком и не знаю ничего, да и простите уж, совсем мне не хочется объединять Морровинд. Когда прижмёт, вы и сами с этим справитесь, думаю. Без помощи тупых северных варваров.
— Да уж, — жёстко усмехнулся Сарети. — Боюсь, даже надев кольцо Неревара, вы всё равно не докажете свою избранность никому, кроме кучки отступников. Вот только Луна-И-Звезда убьёт любого, кто им не является, а я очень не хочу вам такой смерти. Давайте лучше обсудим, чем вы можете быть полезным Морровинду и Дому Редоран.
Комментарий к Всё ещё Альдрун, или Дела Дома и семьи
* мои бесконечные извинения Марии Васильевне за плагиат, но в самом деле, не голым же тащить парня через всё поместье, а потом по галереям и мосткам
========== Балмора, или Ничего ещё не закончилось ==========
Балмора, “Восемь тарелок”
— Так я потому и сбежала в Садрит Мору после первого же допроса — на всём восточном побережье нет ни одного храма Трибунала. Телванни вообще к любым религиям относятся так… они сами себе боги. Отдала Ординаторам все свои черновики, вообще все, не только по исследованию паломничества как части верований Тамриэля, и перебралась в Волверин Холл ненадолго. Кстати, — чуть помолчав, хмуро прибавила она, — ко мне упорно лезла тамошняя магесса Улени Хелеран. Она откуда-то узнала, что я искала сведения о Нереварине и Шестом Доме, и всё усиленно намекала, что готова помочь. И мне, и тому, ради кого я стараюсь. Я ответила ей, что интерес у меня чисто академический, но ты на всякий случай имей это в виду, хорошо? А пока мои черновики трясли так и этак, Ранис, пошли ей Мара долгих лет жизни, вступилась за меня в Ордене Инквизиции и велела возвращаться. Я пока что сижу, прижав хвост, и изображаю пай-девочку, но вроде бы всё тихо. Ещё я случайно узнала, что в Тель Наге держат дочку кого-то из Советников Редорана, и сообщила Ранис об этом — это мне тоже, видимо, зачли.