Заплечные мешки у кота были. У него вообще имелось всего понемножку, от посуды до оружия. Он даже начал было какие-то сказки рассказывать про даэдрические мечи, но сам живо смекнул, что слушатель про такое оружие не больше ли сказочника знает. Конечно, у него было не даэдрическое, признал хаджит. Но его зачаровывали могучие маги из Дома Телванни, так что оно почти ничем не хуже. Свен покрутил в руках очень неплохой меч и отложил его — топора у Ра’Вирра не было, а если б и нашёлся якобы даэдрический топор, то даже на телванийскую подделку у Свена денег бы не хватило. Не удивительно, конечно: про Телванни он у себя в Скайриме слышал, когда ещё даже не надеялся выбраться из Винтерхолда куда-нибудь дальше, чем с поручением на пригородную ферму. Правда, всех добрых слов о самых могущественных магах Морровинда было — именно что могущественные маги. Больше никто для них ни единого доброго слова не находил.
Но от топорика, зачарованного каким-нибудь чокнутым магом из грибного дерева, Свен бы точно не отказался, даже зная, что зачарователь свихнулся, читая Чёрные Книги самого Хермеуса Моры. Чокнутые или нет, а дело своё Телванни знали. Счастье здешнего короля, что плевать они хотели на власть с высоты макушек своих грибных деревьев — у них были дела поинтереснее. Ну, по крайней мере, так Свен слышал. Правда, Айдис что-то говорила о том, будто их агенты мутят водичку в Кальдере. Интересно, зачем? Хотят отнять у Хлаалу эбонитовые шахты? Как же, у этих пройдох отнимешь что-то! Просто напакостить? Из чистого, бескорыстного желания сделать гадость ближнему, особенно «имперским подстилкам»? Вряд ли — скорее уж, из желания ослабить соперника: вроде бы Великие Дома Морровинда меж собой не сильно дружат… на радость имперцам.
«Ладно, — подумал Свен, — вот уж это точно не моё дело». Он купил у кота мешок и целую кучу всяких необходимых в пути (да и не только в пути) мелочей, так что пришлось даже Косадесовой заначке устроить небольшое кровопускание — уж больно раздражало отсутствие простых иголок-ниток, не говоря о ложке и котелке.
Он вернулся в отделение гильдии, чтобы не таскать с собой вещи, не сильно необходимые для прогулки до Горького Берега и обратно, привычно сложил в мешок всякое походное добро и поднялся из подвального этажа, где располагались спальни, в холл. А там обнаружилась эльфийка из Гильдии магов, о чём-то вполне миролюбиво болтающая с Вэйном (стало быть, бойцы и маги и на Вварденфелле неплохо ладили, как и на материке). То ли он всучить ей какой-то кинжальчик пытался, то ли просил зачаровать. Эстер… нет, Эстирдалин что-то возражала, пустившись в такие подробности, что Свену даже жалко стало кузнеца — вид у того был прямо-таки несчастный. Похоже, приятелей среди магов у Вэйна не водилось, и понять, о чём эти умники болтают, ему было нелегко. Свен тоже магов понимал с пятое на десятое, но обычно хотя бы суть мог уловить. Редгарду же явно казалось, что с ним говорят на каком-нибудь риклинговском наречии.
— А! — сказала магичка, увидев Свена. — А я уже начала бояться, что мы разминулись. Я иду с вами, дорогой.
— В смысле? — опешил Свен. Нет, он ничего не имел против хоть какого-то напарника, а уж маг школы Разрушения — это и вовсе было сказочным везением. Угу. Именно что сказочным: только появился в городе новичок Гильдии бойцов из числа ссыльных, как ему в компанию набивается магичка-альтмерша. Влюбилась с первого взгляда, не иначе. И теперь желает предаться с ним разнузданной страсти в топях Горького берега.
— Полагаю, — фыркнула она, — это мой долг — помогать тем, кто менее удачлив, чем я.
— А-а, — протянул Свен, — ну, если так…
Она опять фыркнула и сказала нормальным голосом:
— Засиделась я в городе, прокисну скоро. Хочу проветриться немного, а вы, мой дорогой, кажетесь мне вполне надёжным спутником. Способным позаботиться и о себе, и о тех, кто рядом.
— Всякое бывало, — сумрачно ответил Свен, вспомнив тех, о ком позаботиться не сумел или не успел.
Эльфийка на это только энергично кивнула.
— И не склоны ни к бахвальству, как многие нордлинги, ни к излишней самоуверенности. Мне это нравится.
Свен с тоской посмотрел на Вэйна, но тот скорчил зверскую рожу и отчаянно затряс головой. Очевидно, советовал новичку соглашаться.
— Ну, как знаете, сударыня, — сдался Свен. Не любил он всё-таки женщин в команде — вечно от них проблем было больше, чем пользы. Магессы должны в гильдиях сидеть и свитки писать, а по болотам и пещерам мужики должны шариться. Но вроде как вдоль реки Одай к Горькому берегу шла не слишком опасная дорога, а альтмеры обычно сильные маги. Пусть этих… как их?.. горных?.. каменных?.. а, скальных наездников на подлёте молниями сбить пытается, а уж на земле Свен с ними разберётся.
========== Горький берег, или Грибы и трофеи ==========
Свен боялся (ладно, если уж совсем честно — наоборот, надеялся), что Эстирдалин уже через час сотрёт себе ноги до кровавых волдырей и он потащит её обратно в город. Полдня хаджиту под хвост, думал он, зато от ненадёжной напарницы избавишься разом и надолго.
Размечтался! Мог бы ведь сразу оценить, как магичка одета: добротные, хоть и тоже поношенные сапоги; порядком вытертые, то есть, тоже не первый раз надетые штаны из тонкого, но плотного и крепкого сукна; куртка из всё той же кожи нетча, кинжал на поясе — боевой маг во всей красе, а не фифа кабинетная. Засмотрелся на тонкие пальчики, замечтался, как облизывать-обсасывать будет — и просмотрел, что баба-то не только в свитках знает толк.
Плетёный короб для грибов она повесила себе за спину, взамен нагрузив Свена холоднющим, аж в изморози, свёртком в бумаге, покрытой масляными пятнами, и такой же холодной, в каплях испарины, четвертной бутылью. Одно слово — маг. В смысле, припасы сохранит, заморозив их, в любую жару, но потащишь их ты, тупой здоровый мужик с топором. Понятно, что для Свена полпуда туда-сюда погоды не делали, однако эльфийка не просто навязалась ему на голову и прочие места — она с самого начала, как и всякий маг (и как всякая баба, если уж на то пошло), принялась командовать. Ещё и за это Свен… э-э… девочек в походах не жаловал. Но бабы есть бабы, а маги есть маги, их не переделаешь, так что приходилось приноравливаться… и пользоваться.
Пока что, поневоле признавал Свен, от Эстирдалин была сплошная польза. Шли они берегом реки Одай. Солнце сияло, травка зеленела, цветочки цвели, птички чирикали, бабочки порхали, пчёлки жужжали, а мухи, слепни и жуки-щелкуны кусались, как им и полагалось. А Эстирдалин, указывая на цветочки, объясняла, какие как называются и для чего алхимикам нужны: сама она зелья не варила, но тоже норовила принести из любого похода цветочков-грибочков для зельеваров, ибо тоже считала, что с этими ребятами жить надо дружно. Свен слушал внимательно, старался запомнить все эти золотые канеты и местный, совершенно на скайримский не похожий, вереск, и соглашался, что сейчас рвать это добро смысла нет — залежится, пока они бродят по болотам. Вот на обратном пути…
Пока они, впрочем, и до болот ещё не дошли. Травы’ становилось всё меньше, голого серого камня — всё больше, а на том берегу травы не стало вовсе, зато к камням добавились здоровенные круглые, похожие на чаши с щербатыми краями, озёрца кипящей грязи. Воняло от них очень знакомо, так что Свен заметил:
— Прямо как на истмаркских горячих озёрах запашок.
— Где вулкан, там и серные газы, — пожала плечиками Эстирдалин. — А вам доводилось бывать на горячих озёрах? Я вот всё мечтала побродить по Скайриму, но нордлинги не слишком жалуют магов вообще и альтмеров особенно. Так что, пожалуй, одна я туда соваться не рискну, а буду мечтать дальше. Вы меня, кстати, приятно удивляете. — Она, не прерывая речи, лениво махнула рукой, и мелкая, но злая молния снесла с тропинки фуражира квама, как-то почуявшего чужаков даже в серной вонище. — Так легко поладить с магами, среди которых один-единственный человек, и та бретонка… Кажется, бретонов у вас на севере тоже не очень жалуют?