Собратья – лидеры, возлюбленные братья и сестры, не дайте этому случиться! Я взываю к вам так искренне, как могу этим утром – не дайте этому произойти! Я взываю к Университету Эндрюса, Семинарии, Университету Лома Линда – не дайте этому произойти! Мы адвентисты седьмого дня, а не лютеране седьмого дня – мы адвентисты седьмого дня! Это последняя Божья церковь с последней Божьей вестью!»51
Опять же нельзя не заметить огромного сходства между ударением на «возрождение и преобразование» Роберта Пирсона и тем, что делает Тед Вильсон через несколько десятилетий. Несмотря на частые ссылки на роль Святого Духа и на так называемый «поздний дождь», ударение в сути возрождения и преобразования, предлагаемого Вильсоном, очень сильно определяется человеческими программами, которые должны бы помочь нам достичь этого возрождения. Административными и организационными мерами, предпринимаемыми для инициативы «возрождения и преобразования», слишком сильно дирижируют, и слишком мало места в них остается для инициатив Самого Духа. На уровне Генеральной Конференции был организован специальный Комитет, и один из вице-президентов ведёт особенный надзор за этой инициативой. Были разработаны вспомогательные инициативы, такие как специальный веб-сайт52, а также средства, которые помогут членам церкви поднять на более высокий уровень их привычку чтения Библии и их молитвенную жизнь. Этому помогают план «Возрожденные Его Словом»53 и Молитвенная цепь 77754. Во время своего второго срока президентства Вильсон, кажется, потерял большую часть своей первоначальной энергии.
Рукоположение женщин
В течение первых пяти лет президентства Вильсона рукоположение женщин – пасторов привлекало к себе столько же внимания, сколько и инициатива Возрождение и преобразование. Было бы несправедливо говорить о том, что взгляд Вильсона на этот вопрос был единственным определяющим фактором в усилиях церкви по разрешению этого спорного вопроса. Но стало ясно, что Вильсон не был готов использовать свое влияние для того, чтобы создать атмосферу, в которой эта проблема могла бы быть разрешена другим способом, который бы смог найти более широкое принятие в церкви.
Вопрос о том, может ли женщина быть рукоположена для любого служения в церкви, в том числе для пасторского служения и на руководящие посты в церкви, был предметом интенсивного обсуждения в церкви еще с 1960-х годов. В этой продолжающейся дискуссии играли свою роль элементы богословия, культуры и традиций, и к тому же временами вопросы церковного курса и политики. Для многих людей остается довольно странным, что церковь, которая с гордостью указывает на женщину в качестве одного из своих со-основателей – и то, что эта женщина постоянно подчеркивает важность других женщин в церковной работе – эта церковь не решается принять женщин полностью равными мужчинам. Может быть понятно, что в некоторых районах мира принятие женщин на служение в церкви как полностью равных мужчинам, все еще встречает сильные культурные барьеры, но в западном мире многие члены церкви просто не могут понять, почему их церковь отстает от основных нравственных норм окружающего мира.
Десятилетия дискуссий привели к ситуации, которую становится все труднее объяснить. В 1984 году церковь, наконец, приняла решение, что вполне нормально рукополагать женщин – пресвитеров, если церковь в некоторых районах мира считает, что это нормально. Позднее, в 2000 году, был открыт путь для рукоположения диаконисс. В 1987 году был введен новый тип служительских удостоверений. Мужчины и женщины, которые находятся не на пасторских позициях в церкви, могут получить удостоверение «уполномоченного служителя». Вскоре эти удостоверения стали выдавать женщинам – служителям. Это дало женщинам большинство привилегий рукоположенных служителей, но с некоторыми значительными исключениями. Эти новые удостоверения действуют только в пределах географической зоны, в которой «уполномоченное» церковью лицо может действовать и нести ответственность. Лицо с таким удостоверением не может быть избранно президентом Конференции, Униона или Дивизиона, – не говоря уже о Генеральной Конференции! Конечно, это не обусловлено никакими богословскими подтверждениями и является лишь вопросом политики. Когда все уже сказано и сделано, по-прежнему трудно понять, почему можно рукополагать женщин – пресвитеров и женщин – диаконисс, в то время как это считается неприемлемым для женщин – служителей. Существуют разные виды или степени рукоположения? Какое разумное богословское обоснование может объяснить происходящую ситуацию?