Глава 5: Могу ли я продолжать в это верить?
Позвольте мне предупредить вас. В этой главе достаточно много деталей, может быть, слишком много для того, чтобы не понравиться некоторым читателям. Я надеюсь, что вы запасетесь выносливостью, чтобы остаться со мной. Дело в том, что то, о чем я повествую, очень важно, если вы хотите сложить полную картину происходящего. Поэтому просто сделайте глубокий вдох и понемногу пробирайтесь дальше. Или, по крайней мере, просмотрите эту главу. Вы можете найти ее достаточно полезной.
Конфессии отличаются одна от другой. Они должны иметь что-то особенное, чтобы выделяло их среди других общин верующих, и такие различия действительно могут быть очень значительными. Хотя протестанты и римские католики имеют много общего, пропасть между их учениями огромна. Кажется маловероятным, что попытки перебросить мост через эту пропасть будут в ближайшее время хоть сколько-нибудь успешными. Более того, протестанты тоже представляют собой большое разнообразие церквей. Либеральные церкви в своем богословии находятся на огромном расстоянии от консервативных общин. Конфессии, которые принадлежат к одной «семье веры» (баптисты, лютеране, реформаты, методисты и т.п.), несомненно, намного ближе друг к другу. Но и в их случае существуют некоторые особенные точки зрения, которыми они отличаются друг от друга. Ведь церковь, которая не имеет особенных доктрин или традиций, теряет смысл своего существования.
Некоторые люди являются членами определенной конфессии большей частью из-за того, что они были так воспитаны. Однако может оказаться, что они даже не смогут объяснить вам, чем их церковь отличается в богословии от других конфессий в той же самой «семье веры». Я часто встречаю это у верующих из различных консервативных реформатских церквей в моей родной стране, Голландии. Эти церкви с общими корнями в кальвинизме часто раскалывались по таким богословским вопросам, которые многие их члены не могли полностью понять (или вообще не могли понять). Я встречал членов одной церкви, которые на самом деле верили в принципы, являющиеся особенностью другой церкви, как, впрочем, и наоборот.
Многие люди не сильно беспокоятся о богословских деталях; они оставляют эту сферу религии своим пасторам и профессорам из богословских семинарий. Но другие люди переживают об этом и задаются серьезными вопросами, на которые ищут ответы. Часто они спрашивают: «Могу ли я продолжать верить в то, во что всегда верил? И если нет, то насколько это серьезно? Могу ли я продолжать соглашаться с вещами, которым я был научен, когда готовился к конфирмации или крещению? Или я уже настолько далеко отошел от того, в чем когда-то был убежден, что я должен спросить себя, будет ли для меня честно по-прежнему оставаться в моей церкви?» Сомнения в некоторых доктринах подтолкнули этих людей к «границам» их церкви. Это может быть результатом постепенного процесса. Или же их сомнения, возможно, находились в спячке в течение длительного времени, а потом внезапно получили импульс из-за какого-нибудь кризиса или прочтения определенной книги, прослушивания проповеди или участия в разговоре.
Некоторым людям советы или администраторы их общин заявили, что они больше не могут быть членами их церкви, так как они «отступили» от «истины». Это чаще случается в движениях, похожих на секты, или в очень строгих и консервативных конфессиях, а не в церквях основных направлений. Большие церкви имеют склонность быть более уступчивыми к разнообразию мнений. На самом деле они часто разрабатывают разные способы, чтобы найти место для тех, кто находится «справа», «слева» и «посередине». Это, в частности, стало реальностью в так называемых «государственных церквях» в Европе, которые стремились стать духовным домом для всех людей всей нации. (В Соединенных Штатах такие различные по направлению потоки имеют тенденцию организовываться в отдельные конфессии).
До сих пор исключение членов церкви по доктринальным причинам не было очень распространенной практикой для церкви адвентистов, особенно в западном мире. Даже когда были уволены или были вынуждены уйти в отставку преподаватели «еретического» богословия, то обычно они автоматически не теряли свое членство в церкви. Можно сокрушаться или, наоборот, приветствовать это, но на самом деле внутри адвентистской церкви существует значительное разнообразие богословских точек зрения. Как и во многих других конфессиях, в адвентизме наблюдалось постепенное возникновение различных движений или направлений. Достаточно трудно дать точное определение этим направлениям, хотя попытки это сделать предпринимаются. Дэвид Ньюман, бывший редактор журнала «Министри», однажды предложил, что в адвентизме есть по крайней мере четыре различные направления: адвентизм основного направления, евангельский адвентизм, прогрессивный адвентизм и исторический адвентизм76. Несколько лет назад я, занимаясь поиском в интернете, оказался на интернет-странице, которая различала не меньше, чем восемь течений в адвентистском богословии и которая давала несколько имен ключевых представителей каждого из этих направлений: либерального, прогрессивного, сторонников теории морального влияния, евангельского, умеренного, консервативного (или традиционного), ультра-консервативного и экстремистского ультра-консервативного77. Автор пожелал остаться неизвестным, но очевидно, что он очень хорошо осведомлен о происходящем в адвентизме. Я должен признать, что был рад увидеть свое имя среди шести или семи «прогрессивных» богословов! Тем не менее, я бы, скорее всего, нарисовал линии разграничения между разными группами несколько иначе. Например, я не считаю последнюю группу «экстремистов ультра-консерваторов» полноценной ветвью адвентизма. Впрочем, суть этой статьи на интернет странице вполне ясна: у современного адвентизма много граней.