Иоанн Креститель и Фома – это не единственные библейские сомневающиеся. Подумайте об историях Авраама и Сарры, о Захарии, отце Иоанна Крестителя. И подумайте об Иове. Во время своих страданий Иов боролся с сильнейшими сомнениями, но он не оставил Бога, как предлагала сделать его жена. Он задавался вопросом: как такое могло с ним случиться? Это было несправедливо. Как можно было примирить его злоключения с картиной любящего и сострадательного Бога? Очень полезным опытом становится прочтение нескольких последних глав книги Иова. Иов пришел к выводу, что в конечном счете его сомнения были вызваны неполноценным представлением о Боге!
(Новое) открытие веры в Бога
Для многих людей последние выводы, сделанные Иовом, пока еще недоступны. Они продолжают бороться со своими сомнениями. Если сомнение – это точка на полпути между верой и неверием (я считаю, что это на самом деле так), то что же нужно сделать, чтобы «верующий на грани» двинулся от нее к вере, а не продолжал свое движение все дальше и дальше, закончив полнейшим неверием107?
Часто говорят, что для веры в Бога требуется сделать большой шаг. Поль Рикёр (1913—2005), известный французский философ – протестант и признанный эксперт в области герменевтики (науке о принципах толкования Библии), призывал людей начинать свой духовный путь с веры, а не с сомнений и предлагал развеивать эти сомнения с помощью усилий интеллекта. Он бросает таким людям вызов начать с «пари». Рикёр говорит, что будет лучше, если мы возьмем на себя рассчитанный риск, предположив, что вера в христианское повествование будет более плодотворной для нашей жизни в этом мире, чем скептицизм. Это совсем не значит, что нам надо просто попытаться забыть наши сомнения и вопросы, нет, нам надо решить двигаться вперед на основе гипотетической веры. Сделав это, мы должны решить поместить себя в среду, где практикуется вера (или убедиться, что мы по-прежнему находимся там)108. Нам нужно дать христианскому повествованию шанс произвести на нас впечатление, а затем нам следует подождать и посмотреть, что оно с нами сделает. Если мы предпримем такой «шаг веры», мы обнаружим, что вкус приходит во время еды.
Окружающая среда, в которой мы находимся, оказывает значительное влияние на наш опыт. Очень сложно наслаждаться одним из Бранденбургских концертов Иоанна Себастьяна Баха во время работы в авторемонтной мастерской, где все виды механического шума и лязга мешают красоте этого замечательного примера классической музыки. Если мы чувствуем напряженность и беспокойство, мы с большей вероятностью найдем покой и расслабление во время спокойной прогулки по пляжу или на приятной террасе кафе, где будем потягивать из кружки кофе со взбитыми сливками, чем при езде в переполненном поезде или перемещении по городу в час пик. Ужин при свечах в уютном ресторане, как правило, больше располагает к романтической обстановке, чем стояние в очереди в Макдональдсе. Атмосфера средневекового собора, чтение духовной книги, вдохновляющая музыка, компания хорошего друга или знакомого, который является настоящим верующим, очарование красотой природы – все эти вещи могут создать ту благоприятную среду, которая посодействует чувству полной зависимости от Бога – интуитивной уверенности в том, что существует Тот, кто о тебе заботится.
Рикёр предполагает, что вера лучше всего зарождается, растет и поддерживается в той среде, где говорят «на языке веры». Лучшим способом изучения языка и сохранения навыков говорения на нем будет погружение человека в этот язык. Все это одинаково верно и для языка веры. Я согласен с Рикёром на основании своего собственного опыта. Когда в 1984 году я со своей семьей переехал в Камерун, страну в Западной Африке, я обнаружил, что в церковном учреждении, куда меня направили, на английском языке говорил только один человек. Около сорока сотрудников общались между собой на Булу – одном из многочисленных языков этой страны. Официальным языком в Камеруне был французский. У меня были некоторые базовые познания во французском языке, которые я приобрел в средней школе. Однако несколько первых недель почти свели меня с ума, когда я не понимал практически ничего из того, что люди мне говорили. Но я слушал и пытался говорить с ними, хотя моя грамматика была безнадежно неправильной, а мой словарный запас был крайне минимальным. Я купил местную газету и «религиозно» изучал ее каждый вечер. Я решил добавлять двадцать новых слов в мой французский словарь каждый день. Через два месяца или около того лед достаточно неожиданно тронулся. Я обнаружил, что я начал понимать, что говорят люди. Еще через какое-то время я стал достаточно свободно разговаривать на французском и даже рисковал проповедовать на этом языке. Тем не менее я должен признать, что сегодня я потерял большую часть моих знаний французского, потому что сегодня я крайне редко оказываюсь во франкоязычной среде. Мой опыт с изучением шведского языка очень похож. Мы с женой хотели выучить этот скандинавский язык по хорошей причине: две наши маленькие внучки живут в Швеции и говорят больше на шведском, чем на голландском. Сейчас мы пришли к той точке, когда мы можем разговаривать с ними, ну а в качестве экстра бонуса, мы можем читать превосходные криминальные новеллы о Валландере на языке их оригинала! Опять же секрет заключается в том, чтобы погрузиться в шведский язык настолько глубоко, насколько возможно.