- Я это был,- потупившись, ответил Прохор, дворовый Маши.
- Ну и что скажешь?
- Да это, барин, оробел я как-то, как конем на меня офицер наехал, враз язык и отнялся.
- Язык отнялся! Эх, Проша, выпороть бы тебя по хорошему, да некому и мне некогда. Но имей в виду, ежели в следующий раз так оробеешь, накажу, не посмотрю ни на что! Понял ли?
- Понял, барин, понял, спаси вас господь за доброту вашу,- и Прохор хотел поцеловать Мише руку.
- Уйди с глаз моих, знаешь же, что не люблю этого. Иди лучше посмотри, где там военные, уже подойти должны.
И действительно, через несколько минут Прохор влетел в избушку и закричал:
- Едут, много их, целый отряд, многие на конях, Авдеич их ведет.
- Так, Никита, думай, где расположить людей, да и лошадей надо обиходить.
- А что думать - соседняя заимка рядом, там и конюшня есть, туда часть людей отправим, остальные здесь - в тесноте не в обиде.
Когда все подъехали, Миша, поздоровавшись сразу со всеми, предложил рядовым с лошадьми отправиться в соседнюю заимку, а подошедших офицеров он пригласил к себе в домик. Анатоль и еще какой-то мужчина, похожий скорее на крестьянина, чем на офицера, зашел вместе с ним.
Анатоль сказал:
- Позвольте представить, подполковник Ахтырского гусарского полка, Денис Васильевич Давыдов.
Если не знать, что это знаменитый гусар и поэт, Давыдова можно было принять за обычного деревенского мужика- курносый нос, круглое лицо, густая борода- он отпустил ее, когда однажды его приняли за француза и чуть не взяли в плен, тем более он и разговаривал по- французски, еле доказал, что свой.
- Скромный смоленский партизан, руководитель отряда, Михаил Иванович П.,- так решил представиться Миша, нельзя было ведь сказать, что он простой чиновник или, тем более, купец - сразу же перестали бы уважать эти славные военные обычного «штафирку», как называли они штатских.
- Рад знакомству, Михаил Иванович. А вы неплохо устроились, совсем неплохо, - Денисов с удовольствием разглядывал избушку.
- Располагайтесь, господа, грейтесь, а потом приглашаю к столу, пообедать нашими припасами.
- И «гусарка» у вас отличная - хорошо она выручала в походах, молодцы, кто придумал,- тут Миша скромно потупился, но скрыл свое «авторство» этой печки.
- Говорят, от лубенских гусар она пошла, а полковник Ростовцев муж крестной владелицы соседней деревни, - выдал часть истории Миша.
Расположившись в тепле, поев и выпив «боевые» сто грамм из запасов винокуренного заводика, гусары перестали чиниться, разговорились.
- Мне тут Анатоль рассказал, как вы тут "грибы да ягоды" собираете. И вижу, что успешно,- начал, усмехаясь, Давыдов.
- Да так, бродим помаленьку, вот сегодня на большую находку набрели, да вы видели.
- Да, кстати, где ящики?- встрепенулся Анатоль.
- Здесь все, ваше благородие, не извольте беспокоиться, охраняем их,- это все тот же солдат отозвался, кого поставили рядом с ящиками.
- Смотри мне, глаз не спускай. Надо потом решить, что с ними делать.
- А пушка, к сожалению, без запала, да и ядер нет, так что оставим вам, незачем ее таскать.
- Хорошо, как французов прогоним, поставим на видном месте, будет напоминать о этих боях,- это Миша, и подмигнув Авдеичу, продолжил знаменитыми строками, известными всем с детского возраста, чуть их изменив:
— Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром знает вся Россия
Про день Бородина!
- Славно сказано, чьи это строки?-заинтересовался Денис - поэт во всем поэт.
- Не знаю, - потупился Миша - перебегать еще не появившемуся на свет Михаилу Юрьевичу ему не хотелось, - в армии, говорят, ходят сии строки, а автор не известен. Нам их граф Ростовцев написал, муж еще одной нашей соседки. Наталья Алексеевна с благословения ее Императорского Величества Елизаветы Алексеевны Женское Общество у нас в губернии организовала, многим помогла.
- Да, Бородино! Славная битва! Великое сражение! А вы знаете, господа, деревня Бородино - ведь имение моего батюшки, она вся сгорела, а жители кто ушел подальше, кто и раненым помогал,- вздохнул Давыдов
- Да, удивительные случаи бывали - я вот под Смоленском видел, как купчина один раненых под обстрелом на телегах вывозил, жизнью рискуя. Как же его звали, дай бог памяти? - это Анатоль вступил в разговор.
- Не Никифор Зайцев? Это знакомец мой, покупки у него делал,- Миша в открытую не хотел врать, но обмолвками намекал на свой дворянский статус - иначе даже в таких условиях не сидеть ему рядом с такими людьми.