В течение нескольких столетий чуть ли не монопольным поставщиком высококачественных карандашей была Англия. Еще в 1565 году в Англии открыли вскоре ставшее знаменитым Борроудельское месторождение графита в графстве Камберленд. Карандаши, изготовлявшиеся фирмой Брокмана, приобрели всемирную известность и фактически не знали конкуренции. Англичане чрезвычайно ревниво относились к репутации своей карандашной промышленности и следили, чтобы борроудельский графит не попадал на предприятия иностранных фабрикантов; вывоз его в естественном виде был строжайше запрещен, и на мировой рынок поступала только готовая продукция — карандаши Брокмана.
Итак, карандаши Брокмана изготовлялись из превосходного самородного графита. Его конкуренты тоже изготовляли карандаши из графита, но более низкого качества и примешивали к нему какие-то жирные вещества; но это лишь в малой степени улучшало их, и сравнения с брокмановскими они все равно не выдерживали.
Но в 1840 году, как раз к тому времени, когда начал активную деятельность Алибер, великолепный борроудельский графит кончился, месторождение истощилось, фабрикантам пришлось перейти на изготовление карандашей из графита, ранее забракованного. Они очищали его химическим путем и прессовали. Качество брокмановских карандашей резко снизилось, потому что тогда еще не научились приготовлять высококачественный прессованный графит; в нем оставались пустоты, трещинки, он легко ломался. Ища пути искусственного улучшения графита, английские фабриканты предприняли отчаянные попытки найти новые месторождения высококачественного самородного графита. Они не жалели средств, экспедиции обшарили самые дальние уголки обширной Британской империи, но ничего не нашли. Запасы второсортного графита тоже подходили к концу. Цена на графит, поднялась до 400 франков за 1 килограмм.
Понятно, что при такой ситуации открытие месторождения отличного графита и создание собственной карандашной фабрики сулили большие выгоды. Это, очевидно, и воодушевляло первостатейного купца Алибера.
А вот на что он рассчитывал… Тут мы вновь вступаем в область догадок. Казалось бы, неудачный опыт англичан должен был несколько обескуражить Алибера, но этого не случилось. Впрочем, может быть, виной тому некто Черепанов. Но не стоит спешить. Так или иначе, а в 1844 году Алибер уехал за границу знакомиться с карандашной промышленностью.
Он побывал во Франции, Германии, Швейцарии и, конечно, в Англии. Вид агонизирующих карандашных предприятий Брокмана доставил ему некоторое удовольствие и укрепил в намерении разыскать графит. В 1845 году он возвращается в Россию и совершает стремительный наезд в Иркутск. В 1846 году он вновь уезжает за границу, вновь посещает рудники и карандашные предприятия. Первоначальные коммерческие соображения переходят у Алибера в страсть, манию. Теперь уже ничто не может остановить первостатейного купца в намерении отдать все свои средства и силы захватившей его идее.
И вскоре Алибер стал обладателем графитового месторождения.
В статье, написанной им самим, есть такое свидетельство: «В 1846 году, быв по торговым делам моим в Восточной Сибири, я познакомился с горными местностями этого края и, смотря на богатство разнородных каменных пород Саяна и его отраслей (отрогов, как бы сказали мы теперь, — И.3.), предположил обозреть цепь гор, лежащих подле китайской границы, с целью осуществить давно питаемое мною желание отыскать хороший графит. Для того, собственно, сделал я несколько поездок на линии водораздела рек Иркута, Китоя, Белой и Оки. Во многих местах этих горных стран я встречал разные валуны графита, но качеством своим он был обыкновенный и не углублялся в недра земли, а образовывался на поверхности только небольшими гнездами. Впоследствии, после долгих, постоянных трудов и усилий, наконец мне представился счастливый случай открыть коренное месторождение этого минерала в одном из отрогов Саянского хребта, в недрах Ботогольского гольца, лежащего невдалеке и почти в равномерном расстоянии от истоков вышеозначенных четырех рек».
Исторических героев, тем более героев определенно положительных, как известно, рекомендуется писать светлыми красками. И я сейчас едва осмеливаюсь бросить одну-единственную темную тень на образ, первостатейного купца Алибера: история открытия месторождения графита придумана им самим от начала до конца. Доказать это не так уж сложно. Во-первых, страницей ранее Алибер пишет, что в 1846 году он изучал карандашное производство за границей. Во-вторых, так сразу приехать в неведомую горную страну, не имеющую даже приблизительной карты, не говоря уж о карте геологической, и в течение двух-трех месяцев найти столь горячо желаемое месторождение графита — это прямо-таки сказочная история. В-третьих, существует объективный рассказ о том, как был открыт графит на Ботоголе, человека, совершенно не заинтересованного ни в судьбах рудника, ни в саморекламе, ни в том, чтобы как-то опровергнуть Алибера.