«Я умираю, так и не увидев солнца», — говорит Хандзо, герой романа писателя-классика Симадзаки Тосона «Перед рассветом» (1935). Эти слова мог повторить и Огума: в его время, казалось, даже солнце в стране было упрятано за решетку. Верно сказано в упомянутом послесловии: «Судьба поэзии Огума и его книг в точности отражает судьбу и страдания, через которые прошел японский народ».
Отец поэта, выходец из крестьян, был бедным портным, и семья еле-еле сводила концы с концами. В четырехлетием возрасте мальчик лишился матери. «С детства я сам заботился о себе», — писал впоследствии Огума. будущему поэту удалось окончить лишь восемь классов: началась трудовая жизнь. Кем только ни приходилось работать! И кузнецом, и сторожем, и рыбаком… Он собирал морскую капусту и рубил дрова, подковывал коней и писал очерки для местной газеты. Жизнь была его главным и единственным университетом.
Из родного города Асахигава в 1925 г. Огума приезжает в Токио. Столица встречает его, как злая мачеха — пи пристанища, ни работы. Огума возвращается домой, по не теряет надежды снова оказаться в столице. Второй раз в Токио ему повезло: он устраивается работать в кузницу.
Жизнь идет вперед. Огума-кузнец бьет по наковальне молотом, а Огума-поэт слагает стихи:
К концу 20-х годов имя Огума приобретает известность. Он автор многих стихотворений, детских рассказов, очерков, зарисовок, один из создателей литературного журнала «Энто» («Круглая шляпа»). Творчество Огума удивительно многообразно: он пишет сатирические стихи и стихи о любви, выступает за равноправие женщин и призывает к революции…
Кто имел силу пережить, тот должен иметь мужество помнить, — писал Герцен: Огума же не только помнил о прошлом — о горькой жизни в нужде и голоде, он говорил об этом во весь голос. Его поэзия была исполнена пафоса борьбы, его стихи «вносили бодрость в литературу того времени, в которой начинал ощущаться дух пораженчества».
Об Огума можно сказать словами Китамура Тококу, революционного поэта конца XIX века: «Человек рожден для борьбы, но бороться надо не ради самой борьбы, а потому, что в жизни есть вещи, против которых нужно бороться. Бороться можно мечом, можно и кистью, и тогда кисть не отличается от меча». Сам Огума раскрывает свое жизненное кредо в стихотворении «Действительность канатоходца»:
Огума прекрасно знал жизнь, видел ее исторические закономерности. Верность правде жизни, свежесть, сочность поэтической образности делают его творения прекрасными и неповторимыми. Великое соседствует в стихах Огума с малым, непреходящее с мимолетным. Под куполом неба с мириадами застывших в нем звезд слышится плач ребенка и шепот матери, бродит смешной чудак, продающий денежный пепел, тоскуют о счастье суеверные проститутки, едет в Маньчжурию — быть может, на смерть! — бывший босяк, которого распирает радость оттого, что одет он в новехонький казенный мундир.
Все это реальные образы реального японского мира. Огума видит жизнь без прикрас, такой, какой была она для миллионов его соотечественников:
Вступление Огума в строй поэтов-борцов совпало с периодом ослабления японского пролетарского движения, однако перо в его руке всегда было разящим мечом. В «Стихах на коне» Огума сравнивает свою жизнь с поединком между полицией и преступником. Поэт с гордостью заявляет, что он — коммунист и не станет трусливо жить на коленях, ибо он в тысячу раз сильнее врагов, у которых против него только одно оружие — репрессии.