Анжелина с жадностью прислушивалась к звукам. Она осталась в зале совсем одна. Ее подданные забыли о ней. Пажи, рыцари, герольды — все, окружавшие ее трон, поспешили в сад, где их ждали солнечные лучи и веселые игры. О, если бы кто-нибудь знал, как грустно стало Анжелине! В эту минуту она готова была отдать и корону, и всю свою красоту за возможность последовать за ними.
Но вот стемнело, и дети вернулись во дворец. Здесь их уже ждали накрытые столы. Веселье разгорелось с новой силой. Одни блюда сменялись другими, и угощениям не было конца. Анжелина в своем кресле незаметно отъехала в сторону. Еще утром она чувствовала себя такой счастливой, а теперь… Теперь ей становилось даже страшно при взгляде на эти лица, в которых улыбки принимали вид зловещих гримас, а жующие рты напоминали пасти хищных зверей, пожирающих добычу. Девочка подняла голову и увидела на галерее герцога, окруженного какими-то людьми. Он смотрел на пирующих и, казалось, смеялся.
Как будто тяжелый камень сорвался с потолка и лег на грудь Анжелины, слезы потекли из ее глаз. Она схватилась за колеса кресла, спеша прочь из зала. Вот очутилась она в какой-то комнате, стены которой были обиты узорчатым малиновым шелком. Шум праздника не проникал сюда. На столе мирно горели свечи в бронзовом канделябре. Анжелина подъехала к окну. За ним в ночном сумраке раскачивались деревья, как будто утешая ее. Она вспомнила ручеек и успокоилась.
— Какая я глупая, на моей голове корона, а я еще смею плакать!
Анжелина захотела взглянуть на браслет — и вдруг обнаружила, что он исчез с ее руки. Похолодев от ужаса, она принялась искать его, но напрасно. Легкий шорох за спиной заставил ее обернуться. Перед ней неизвестно откуда появился невысокий странный человек в темно-красном бархатном камзоле. Голову его покрывал пышный белый парик, а на ногах были туфли с высокими каблуками и черными траурными лентами. С плеча незнакомца свисала, переливаясь, серебряная перевязь со шпагой. Он изящно поклонился Анжелине.
— Как вам нравится бал?
Голос его звучал так забавно, а глаза смотрели на девочку с такой добротой, что она сразу почувствовала к нему доверие.
— Мне стало там страшно. Я представляла бал совсем другим, — прошептала она.
Человек улыбнулся, забавно подпрыгнул на одном каблуке и кивнул.
— Сейчас все будет так, как вы хотите.
Он взял ее за руку — и вдруг она встала с кресла и пошла вместе с ним. Это случилось так просто и чудесно, что Анжелина и думать забыла о браслете. Они вступили в тронный зал, и незнакомец вынул из кармана осколок зеркала.
— Смотри! — крикнул он Анжелине и бросил его на пол.
В то же мгновение все преобразилось. Уроды превратились в стройных, прекрасных девочек и мальчиков. Они выстроились парами за Анжелиной и ее спутником. Музыканты заиграли незнакомую, волшебную мелодию, и все плавно закружились в удивительном танце. Ноги легко несли Анжелину, будто всегда знали эти замысловатые движения.
Она закрыла глаза и вместе со звуками музыки поднялась высоко-высоко. Сердце ее замирало от восторга и счастья. Ночь осталась где-то далеко внизу. Из-за розовеющих горных вершин выступило солнце и протянуло к девочке свои лучи…
Но и когда танец кончился, заря не исчезла. Утро пришло во дворец. Анжелина опять была в малиновой комнате. Ее кавалер напевал и размахивал руками, дирижируя сам собой. Вдруг семь раз пробили часы, и откуда-то раздался печальный детский голосок:
— Король Гранат! Король Гранат! Где ваша королева?
Странный волшебник замер. Его доброе лицо исказилось страданием. Слезы потекли по щекам, смывая пудру.
— Где королева? Где королева? — повторяли его губы.
Он схватил канделябр и, толкнув невидимую дверцу в стене, стал спускаться по узенькой лестнице. Анжелина бросилась за ним.
Они проходили по темным, мрачным подвалам. Человечек открывал крышки кованых железных сундуков и подносил к ним канделябр. Свечи освещали драгоценные камни, и от их сверкания на стенах появлялись изображения дам и кавалеров. Король всматривался в них, затем с горестным вздохом следовал дальше. С каждым шагом он становился все меньше и двигался все медленнее. Наконец он опустился на землю и спрятал лицо в ладонях. Рыдания сотрясали его тельце, и Анжелина не знала, как его утешить. Сердце ее вдруг исполнилось отваги и надежды.