На высоких стеклянных башнях города вертелись хрустальные флюгеры, пуская солнечных зайчиков.
Были последние дни праздника цветов. Люди веселились и пели. Множество гостей съехалось посмотреть на искусство танцовщиц, и опять, как прежде, всех покорили танцы Женщины-Змеи. Ее движения завораживали, и зрителям казалось, что они видели сладкие сны, полные неги и дурмана. Никто не мог соперничать с ней. Уже герольды готовились снова объявить ее первой танцовщицей и правительницей города, когда толпу вдруг облетел слух, что откуда-то явилась неизвестная девушка и собирается выступить против победительницы. Судьи вначале не хотели даже слушать об этом, видя, что девушка опирается на палку. Но она настаивала и наконец сказала, что она дочь Газели. Еще жива была память о прекрасной танцовщице, исчезнувшей много лет назад, и некоторые подтвердили их сходство. Женщина-Змея приняла вызов и назначила условия состязания. В большом прозрачном зале, окруженном зеркальными колоннами и хрустальной стеной, они должны были танцевать одновременно — каждая свой танец.
Могильная тишина встретила Анжелину, когда, собрав все свои силы, она отбросила палку и, пошатываясь, вступила в зал. В блестящем, как чешуя, платье против нее стояла Женщина-Змея. Ее красота была холодна и внушала страх, а зеленые глаза проникали в самое сердце. Их взгляд сковывал движения, словно опутывал незримыми сетями. Вот медленно подняла она руки и извиваясь заскользила по кругу. Откуда-то сверху раздался тихий свист, затем дробь барабана, и зал наполнился заунывной восточной мелодией.
Анжелина силилась вспомнить свой танец на осеннем балу, но не могла. Ноги ее делали неуверенные шаги, руки робко протягивались в пустоту, не находя опоры. А соперница ее кружилась все быстрее и быстрее, и тело ее становилось все тоньше. Анжелина почувствовала слабость и приблизилась к колоннам, но зеркала не отразили ее. Отовсюду навстречу ей извивалась фигура Женщины-Змеи. Девушка беспомощно оглянулась. За прозрачными стенами тысячи глаз видели только волшебный змеиный танец.
Вдруг прозвучал громкий зов рога. Среди толпы появился герцог. В поднятой руке его сверкал гранатовый браслет. Словно разом лопнули путы, связывающие Анжелину. Она выпрямилась и легко двинулась вперед. Страшная песня змеи оборвалась, и в зале зазвучала чудесная мелодия, под которую Анжелина танцевала во дворце герцога.
Женщина-Змея отпрянула к колоннам. Из зеркал выступили ее отражения и окружили девушку. Но в то же мгновение Анжелина увидела рядом с собой светящуюся призрачную фигуру, которая соединилась с ней. Руки девушки засветились темно-красными лучами, и змеи, тянувшиеся к ней, чтобы ужалить, с шипеньем отдернули головы. Анжелина понеслась в танце, почти не касаясь пола. Торжествующая мелодия потрясла стены. Это, подобная раскаленному камню, танцевала сама королева Гранат. В ослепительных искрах вспыхнули и сгорели змеи. Крики восторга ворвались в залу. Когда Анжелина вышла, на груди ее дрожало и переливалось гранатовое колье.
И снова осень пришла в Страну шутов.
— Анжелина! Анжелина! Знаешь ли ты, что с каждым днем я тускнею? — шепнул король Гранат. — Счастье усыпляет меня. Моя любовь нуждается в разлуке. Только слезы сохраняют сверкание камней. Такова судьба гранатов — вечно стремиться друг к другу и бежать, если они окажутся вместе.
— Анжелина! Анжелина! Останься во дворце. Мое сердце полностью принадлежит тебе, — сказал герцог.
— Нет!.. Я уйду с королевой Гранат. Камни должны расставаться, чтобы сохранить свой блеск, люди — любовь. Но на осенний бал я буду возвращаться и танцевать вместе с тобой в твоем дворце.
Сестры
Жил на свете один добрый король. В отличие от многих, он не копил золота. Ему не нужно было окружать себя роскошью, чтобы чувствовать себя богатым. Он не искал воинской славы и не ценил своей власти. Больше всего на свете он любил музыку. В его сокровищницах хранились инструменты и ноты чуть не со всего мира, а придворными могли стать только те, у кого были музыкальные дарования. Сам король умел играть на многих инструментах, прекрасно пел и сочинял музыку.
У короля была маленькая дочь, которую звали Илла. Она во всем походила на отца, и ее серебристый голосок так славно подпевал ему… В иное же время, когда король не мог заснуть, она приходила в его опочивальню и пела сама. Надо ли говорить, какие чудесные сновидения приплывали к его изголовью под эти нежные песни! Наверное, он был очень счастлив, и соседи завидовали ему.