В голосе девушки так странно сочетались трепетная просьба и требование, что трактирщик, не говоря ни слова, наклонил кувшин.
Рыжая выпила все одним глотком и протянула руки опять.
— Еще!
Глаза ее заблестели, на щеках выступил румянец.
Но стоило Чжу Дуню налить вторую порцию, как в дело вмешался Люянь — молча взял чашку из рук подружки и неторопливо выхлебал все сам. Потом сунул пустую посуду хозяину и тут же перехватил кувшин за горлышко.
— Я, пожалуй, возьму это с собой. Заткните, пожалуйста…
Когда от удаляющейся по дороге парочки донеслась песня, исполняемая высоким, почти детским голосом:
«Пчелка села на цвето-о-о-ок,
Лепестки-и-и раскрыла-а.
Лишь лизнула сладкий со-о-ок.
Вся в цветок зале-е-езла-а!..»
Чжу Дунь оглянулся на жену и шурина.
— Это ее с одной чашки так? Или я чего-то не понял?
Шэнь усмехнулась:
— Персиковое вино? Надо будет запомнить…