Татьяна сидела в мягком кресле, поджав под себя ноги, и со всеми подробностями излагала историю своих отношений с Николаем Степановичем.
— Не очень логично переходить на «вы», если уже что-то было. — Нина взяла яблоко, осмотрела со всех сторон и осторожно надкусила. — А впрочем, ты права. Только ведь долго не выдержишь.
— На этот раз все слишком серьезно.
— Мне бы твою внешность, твой ум.
— Ум… А советы даешь мне ты.
— Разные это вещи, — невесело сказала Нина. — Просто я в практических делах лучше разбираюсь.
— Если бы он не был женат…
— Еще бы!
Татьяна помолчала. Слишком уж откровенным получался у них разговор, но что-то мешало Татьяне говорить о Николае Степановиче с Ниной, и она перевела разговор на Реутова, который помог ей устроиться на «Иртыше».
— Что бы ему преподнести за хлопоты обо мне? Он ведь звонил, даже ходил в пароходство. Беспокоился ради чужого человека.
— Он это делал для меня, — рассмеявшись, сказала Нина. — А вообще…
— Вообще, — хмуро проговорила Татьяна, сосредоточенно глядя перед собой. — Если б я имела хоть какой-нибудь свой угол. Даже теперь, после рейса, домой возвращаться не хочется.
— Это потому, что ты позволяешь всей семейке на голову себе садиться. Уйди от них.
— Куда? К Алику? Он сам у папы с мамой на полном довольствии.
Прислушавшись, Нина сказала:
— Кажется, мой старичок!
— Я пойду.
— Нет, нет, ради бога, сиди. Сиди, пока Реутов не уйдет.
— Так выгони его.
— Начальство не выгонишь! Теперь будем слушать эту долгоиграющую пластинку! — Нина не торопясь пошла отворять.
Михаил Александрович Реутов, попыхивая коротенькой трубкой, вошел в комнату. Тщательно выбритые сизые щеки покоились на твердом воротничке форменного кителя с золотым шитьем на рукаве. Михаил Александрович был слегка надушен. С Татьяной поздоровался дружески, хотя виделись они всего дважды, когда оформлялась она на «Иртыш».
— А теперь рейс у вас будет дальний: пойдете вокруг Африки в Басру, — взяв с буфета пепельницу и усевшись в кресло, сообщил Реутов. Держался он непринужденно, словно пришел в свой собственный дом.
— На несколько месяцев? Как же быть? Ведь отпустили меня из больницы лишь на полгода.
— Я думаю, что этот вопрос уладим. Достаточно будет звонка вашему начальству. Почему бы вам вообще не остаться на судне?
— Видите ли, как невропатолог я могу деквалифицироваться. В больнице каждый день новые больные. Практика.
— Ну что, будем пировать? — спросила Нина.
— Позвольте уж мне! — Реутов взял у нее из рук бутылку, со знанием дела откупорил и стал разливать вино.
Татьяна уже несколько раз поглядывала на часы, но Реутов и не думал уходить.
— Оставайся у меня, — сказала Нина подруге, довольно бесцеремонно перебив своего гостя, когда он увлеченно рассказывал, как приехавший большой начальник предложил ему высказать свои соображения по вопросу эксплуатации рыболовецкого флота.
— Скучища с ним. Не завидую тебе, — сказала Татьяна, когда Реутов, наконец, ушел.
— А что делать? Портить отношения никак нельзя.
Татьяна тихо рассмеялась:
— Завтра попробую назначить моему капитану свидание.
— Уже «моему»? Ты же решила держаться с ним строго официально.
— Так оно и будет…
…На другой день, убедившись, что старшего помощника нет на судне, а капитан в каюте один, Татьяна постучала: вот список медикаментов, которые ей необходимо сейчас же выписать и получить. Пал Палыч как назло отсутствует. Кроме того, Николаю Степановичу необходимо явиться на комиссию, продлить санитарный паспорт.
Все это говорилось спокойно, служебным тоном. В предложенное кресло Татьяна села только после повторного приглашения.
Добродушно, даже чуть-чуть самодовольно, капитан улыбнулся, закурил и, откинувшись на спинку кресла, спросил:
— Ну как, вы довольны, что наконец вернулись домой?
Его забавляла официальность Татьяны. Пожалуй, она уж слишком героически подавляет свои чувства. Однако он видел, как дрожали ее пальцы, когда положила на стол списки.
— Значит, довольны. Уже повидались со своими друзьями?
— Да, да, конечно. А сегодня собираюсь в театр.
— В драматический?
— Нет, в оперу. Не знаю только, как с билетом. Пойду пораньше, может быть, удастся купить с рук.
— Неужели некому позаботиться о билетах? — Капитан покровительственно улыбнулся.
— Некому, — простодушно призналась Татьяна. — Да я привыкла ходить одна.
— М-м-да, — неопределенно пробормотал капитан.