Отчетливо вспомнилось и первое знакомство с ним. Сидел на скамейке, во дворе детского сада старичок в старомодном полотняном костюме. И первые его слова: «Назвали меня авантюристом…» Его взволнованный рассказ, почему «его дети» во втором классе так далеко ушли вперед. Это же совсем просто: они играют. Взвешивают друг друга на весах. Маша поправилась на двести граммов, Коля на сто пятьдесят, Вася на семьдесят три, в среднем ученики прибавили…
Ему сказали: средняя арифметическая?! Во втором классе? Авантюрист!
Но поймите, все так просто: ребята меряют воду — в стакане столько-то ложек, в литре — столько-то стаканов. Играя, познают.
Скороход. Старый сельский учитель.
«Если поднимусь после болезни, дам еще несколько открытых уроков для учителей. Пишу вам об этом — порадуемся вместе. Спасибо. Большое человеческое спасибо Вам и Ване Осадчему».
Милый, бедный старик. Сколько лет, преследуемый завистниками, глупцами, упорно делал то, что считал нужным. И только теперь, к концу жизни, доказал свою правоту.
Надо дать почитать письмо Осадчему. И Лидии Павловне, которая тоже немало сделала, чтобы старый учитель смог написать эту фразу: «Я счастлив».
А письма от Васи все нет и нет. Где он сейчас, ее мальчик? Ее Василек? Где?
Скорей бы наступил завтрашний день. До работы, как обычно, — на почту. Девочки в это время разбирают письма. Уже привыкли к тому, что она приходит. Прощаясь, Николай посоветовал: если уж так беспокоишься, обратись в милицию. Но она не в состоянии туда пойти. Унизительно для Васи, для нее.
Из чего только делают снотворные пилюли?! Где обещанный на этикетке сон? Какая-то ночь бесконечная. Девчата на почте такие разные: и серьезные, и хохотушки, и грубоватые, взвинченные, но все равно отзывчивые к чужой беде. Такими она их видит и всегда будет видеть такими, потому что не изгладятся из памяти девчонки, заводские девчонки, рядом с которыми работала и жила в большом, каком-то очень «домашнем» общежитии на Кировском.
Забирали у нее Василька, кормили, водили в садик. Думала, придется бросить книги, снять где-то угол. Заработка на это, может, и хватило бы. Но не отпустили девочки, хоть и не полагалось находиться там с ребенком. И стал мальчишка для них «наш Василек».
Бывало, какая-нибудь раскричится: «Устроилась Лелька! Подбросит и бежит вечером кто знает куда». Знали куда — в институт. Вместе с ней волновались, когда приходило время экзаменов. Вместе с ней тревожились, когда мальчик болел. Он выжил, ее Вася, который все больше становился похожим на отца. Такой же черноглазый, лобастый.
«Мой сын будет жить, часть меня…»
И голодно было, и холодно, и не всегда хватало на покупку ботинок. Но она тогда не замечала ничего этого — рос мальчик!
Тарас жив и сейчас, потому что есть Василек.
И диплом она получила ради сына. Теперь его мать не простая девчонка с завода, а образованная женщина.
Незаметно для себя Елена Ивановна уснула, но и во сне думала о сыне. Бежит раскрасневшийся мальчуган по влажной лесной тропе. В темных волосенках сухие иглы сосен, паутина. Блестят глаза: «Мама, смотри, какие синие-пресиние цветы!» «Это васильки». «Я тоже Василек!»
Она слушала и не слышала птиц. Солнце пробивалось сквозь свежую листву. Откуда-то издали: А-у-у!
Она бежит на этот зов. Ведь зовет Тарас. И вдруг озеро. Ослепительно золотое посередине и темное по краям, с белыми пятнами кувшинок.
Елена Ивановна открыла глаза. Солнце! Всю комнату залило солнце, и снег на крыше соседнего дома блестит, горит самоцветами.
Такое утро! Сегодня непременно придет письмо. Торопливо оделась. Как же она проспала?!
Звонок.
Нет, нет! Это не соседка. Почтальон.
Ничто не существовало в мире — лишь белый, надписанный крупным почерком конверт. Прижав его к груди, с трудом дошла до дивана, дрожащими руками распечатала. Строчки расплывались.
«Дорогая мама, пока все не наладилось, не хотел писать. Работаю. Живу в общежитии, как когда-то давно-давно. У нас тумбочки и хороший гардероб, который из ольхи сварганили сами ребята. Работаю техником. Представь себе! Двое ребят — Женя и Владек — у меня в подчинении. Не веришь? Я и сам себе долго не верил. Теперь я, кажется, немного освоился. Все же два курса мне кое-что дали…»
Елена Ивановна счастливо улыбнулась.
«Насчет поесть у нас полный порядок. Борщи приносят на наш участок в термосах. Мне выдали ватник, сапоги и шапку. Женька и Владек — мировые ребята. Работают безотказно дотемна, потому что нас ждут строители.