Более того, в горышинских повестях один председатель позволяет себе назвать другого «Илюхой»!
«И вряд ли кто осмелился сказать о нем (о Шумакове. — Б. Р.) так пренебрежительно, как это сделал Горышин: Илюха. Мне могут возразить: так зовет Шумакова другой герой повести — председатель колхоза «Восход» Антон Григорьевич Афанасьев. И тогда я спрошу: а почему же Афанасьев так зовет Шумакова?»
Действительно, трудно понять, почему один председатель колхоза позволяет себе назвать другого председателя-соседа Илюхой, да еще и ссориться с ним немасштабно. По мнению автора «Зависти», такое горышинское вольнодумство никак не способствует созданию в советской литературе настоящего положительного героя, которого он — автор «Зависти» — не просто ждет, о котором «тоскует».
Надо отдать должное В. Явинскому: на протяжении всей своей статьи он не просто демагогически тоскует о положительном герое, но и, оперируя такими понятиями, как «русский характер», «дозволенный и недозволенный прием», дает рекомендации, как этого «настоящего положительного» создавать. Детально указывает, что и где необходимо у Горышина «безжалостно вычеркивать».
«А вот история о взаимоотношениях Шумакова с Михаилом Покрышкиным, которая рассказана буквально так: «Шумаков с Покрышкиным чего-то не поделили, какая-то кошка пробежала между ними. И, пользуясь своей властью над людьми, Илья Шумаков что-то сказал, что-то предпринял, чем-то, может, обидел Покрышкина, тот взял и уехал из Барановки…» У начинающих литераторов такие, с позволения сказать, перлы даже самый неквалифицированный редактор безжалостно вычеркивает. Почему же, спрашивается, дозволено писать так примитивно известному автору множества сочинений?»
Кажется, всё, в своей тоске по положительному герою автор «Зависти» дошел до крайности, далее в адрес Горышина ему остается разразиться лишь площадной бранью, ан нет! Еще один «дозволенный» прием изыскивает, прозрачно намекая: ленинградский писатель оттого, дескать, частит на Алтай и больше любит Афанасьева, чем Шумакова (хотя у Афанасьева только два ордена Ленина, а у Шумакова еще и Золотая Звезда), что у Афанасьева слаще застолье.
«И вот тут-то ловишь себя на мысли: а не потому ли один из председателей — любимый, что он все время ублажает писателя то поездками в заповедные места, где уже накрыт бивачный стол, то парится с ним в мягком пару баньки…»
С такой вот колокольни смотрит В. Явинский на художественную публицистику, таков «критический» диапазон аргументов у автора «Зависти»: от глобальных раздумий о положительном герое в советской литературе, от «повода для раскрытия глубинных черт» характера до замочной скважины в чужой дом.
Под мифическим предлогом «защиты Шумакова» Явинский оскорбляет не только известного советского писателя, но и своего земляка, заслуженного алтайского председателя колхоза Антона Афанасьева. Сколько нескрываемого яда в одной только «безобидной» фразе «Зависти»:
«Не случайно, видно, и любимый герой (!) как-то по-особому стал смотреть на своего восторженного биографа (!)…»
По-купечески распоясавшись, забывая про неписаную журналистскую этику, автор статьи использует в своих «критических аргументах» даже смерть Шумакова, обвиняя писателя — ни много ни мало — в «глумлении над покойным».
Невольно хочется спросить автора «Зависти»: «Полно, да уж читал ли он повести Горышина? Надо поистине не отличать черное от белого, чтобы делать подобные выводы». Автор алтайских повестей Глеб Горышин вместе со всеми горько пережил безвременный уход из жизни талантливого колхозного вожака. Писатель вдумчиво и принципиально вглядывается в будущее передового колхоза «Россия»: как пойдут в нем дела без Шумакова? Ведь такого другого колхоза, как «Россия» при Шумакове, на Алтае еще не было. Недаром значительное место в повести «Ранняя вьюга» отведено автором фигуре главного агронома «России» Меркулова; высокие и стабильные урожаи в колхозе — его немалая заслуга.
Так почему же всего этого «не увидел» в повестях Горышина В. Явинский? Может быть, автор «Зависти» новичок в критике и его, мягко говоря, недобросовестные приемы в работе лишь издержки юношеского пыла? Отнюдь нет, не новичок! В «Алтайской правде» еще от 15 апреля 1973 года была опубликована статья В. Явинского «А времена меняются…» о фильме Шукшина «Печки-лавочки». Статью эту тем более уместно вспомнить, что тогда становится понятным, почему так раздражает Явинского в повестях Горышина казалось бы «нейтральный» по отношению к председателям колхозов материал — о Сростках и Шукшине. Приведу только одну цитату из статьи «А времена меняются…»: