Последняя лежка тигра обледенела. Поднимаясь с нее, амба оставил в корочке льда несколько мягких светлых волос со своего брюха. Выложил длинную «веревку» из кабаньей шерсти, загреб ее снегом и снова долго стоял: снег под лапами подтаял до самой земли.
Видимо, Пантелеймону на этот раз не довелось заметить и подстеречь добычу, и он лениво спустился старым следом в крутой распадок ключа. На небольшой утрамбованной площадке под густой куртинкой молодых елей разбросаны остатки съеденного поросенка — голова, желудок и копыта. Обнюхав их, тигр, не задерживаясь, пошел дальше. Очевидно, он не был голоден. Преодолев полсклона горы, Пантелеймон почему-то лег поперек своей тропы, потом поднялся, сделал несколько коротких шагов и снова стоял неподвижно — наблюдал за местностью, опять обледенив свои следы. Потом, крадучись, спустился до ключа и там останавливался несколько раз. Ясно: кого-то учуял профессиональный охотник и соображал, как лучше поохотиться.
Мне бы по более старому следу идти, да любопытство разобрало: кого скрадывал зверь? А любопытство, как известно, часто бывает сильнее здравого смысла и нередко подводит…
За толстым кедром Пантелеймон тоже долго стоял, очевидно, осторожно выглядывая из-за него. Выглянул и я. От кедра к кустарнику протянулась длинная борозда взрыхленного до сухих листьев снега: тигр полз. Обрывалась она у старой поваленной липы. Подле нее хищник терпеливо лежал на брюхе, поджав под себя лапы.
А вот здесь он сделал огромные прыжки по набродам кормившихся изюбров. Видны следы их стремительного бега. Вовремя учуяли смертельную опасность! И погоня длилась недолго: тигр хорошо понимал, что догнать вспугнутого быстроногого оленя в густом кустарнике не удастся. Лег. Долго смотрел в сторону, куда ушла добыча. Потом лениво повернул назад. Вероятно, на морде у него в то время было написано: нужны вы мне больно!
Интересно, а далеко ли убежали изюбры? Иду по их следам, замеряю длину прыжков: четыре, пять, а под уклон и шесть, семь метров. Но скоро они стали короче, затем звери остановились… Потоптавшись, пробежали трусцой еще немного и снова встали. Можно было бы подумать, что они не боятся своего грозного врага, но их испуг выдавали множественные оранжевые пятна на снегу: напуганное животное часто мочится. Тем не менее страх недолго держал их в своей власти, и они начали пастись.
Какая, думаю на ходу, разница в повадках волка и тигра! Серый в такой ситуации упорно преследовал бы избранную жертву до изнеможения, а вот полосатый не любит гоняться. В его правилах — взять добычу одним или несколькими прыжками. Лишь в редких случаях он преследует ее сто — двести и совсем редко четыреста — шестьсот метров. И то если хорошо видит, что настигает. Бывают такие благоприятные обстоятельства. Скажем, по снегу глубиной сорок — пятьдесят сантиметров кабанам бежать тяжело, а тигру это еще не помеха, и он догоняет их.
Сейчас я шел по снежному слою вдвое меньше того.
…След вывел на «стрелку» хребта, по которой затейливо вилась наторенная зверовая тропа. Тигр здесь ходил неоднократно, это излюбленный путь хищника. Вправо и влево вниз по склонам местность отлично просматривается. Видны многочисленные наброды и покопки кабанов. Амба шел медленно, часто останавливался, ложился. Отпечатки его лап были свежие — знать, я догонял хищника, и он оказался недалеко. Мое благодушное настроение сменилось настороженностью. Стараюсь идти тихо, внимательно всматриваясь в лес. И напоминаю себе, что амурский тигр первым на нас не нападает, что в уссурийской тайге за последние полвека погибло всего несколько человек, да и то, как было установлено, большинство из них сами виноваты в своей гибели.
Полдень. Очень тихо. Хорошо слышно, как шебаршат по коре деревьев неугомонные синицы, цыкают и порхают вездесущие сойки, стучат по трухлявым стволам дятлы. Застыли в оцепенении кедры. Попробуй узнай у них, когда, что и как было…
Издали вижу, что Пантелеймон спустился вниз. Оказывается, тропу недавно пересекли кабаны, и тигр двинулся за ними, прошел немного. Однако постоял в раздумье и вернулся. Что-то помешало ему — то ли след был не очень свежий, то ли другой план охоты возник. Ага, все ясно! Зверь быстро прошел около двух сотен метров по «стрелке» хребта и, сойдя с тропы, стал заходить влево. Значит, хочет обойти кабанов и подкрасться им навстречу!
Это был умный план. Кабаны спустились в густой орешник. Здесь они должны немного покормиться, а затем выйти на противоположный чистый склон распадка. Там их и будет караулить амба! Так оно и было. Пантелеймон обошел орешник! Нахожу лежки тигра — первую, вторую, третью… Лежал головой в сторону орешника, маскируясь за валежинами и выворотнями. От последней лежки Пантелеймон отполз на брюхе левее и здесь уже залег основательно. Он несомненно слышал кабанов и был готов к нападению.